Михаил Пархомов - Хороший парень

Так он убеждал себя. Но ему было далеко не безразлично, кого назначат шофёром на директорскую машину. Яшкино равнодушие было напускным; о своём преемнике он без досады и ревности думать не мог.

Притворно зевнув, он откинулся на спинку кресла, затем извлёк из кармана открытую пачку «Беломора» и небрежным щелчком выбил из неё папиросу. Закурил, вытянул ноги в щегольских хромовых сапожках.

«Пожалуй, можно ещё малость посидеть в холодке, — сказал он себе. — До обеденного перерыва минут сорок, не меньше».

Яшка давно взял себе за правило всё делать красиво, с шиком. Поэтому, лениво попыхивая папиросой, он с почти артистической небрежностью смотрел, щурясь, сквозь дым.

Заводской двор был залит нестерпимо ярким светом. Над ним провисало низкое белесоватое небо, стиснутое закопчёнными брандмауэрами цехов. В воздухе было парко, как перед грозой.

Обычно двор, поросший кое-где жухлой травой, был пуст. Его недавно привели в порядок — вывезли ржавый утиль, залили дорожки асфальтом, и лишь в самом конце двора мирно лежала на боку, зияя чёрными дырами дымогарных труб, красная слоновья туша парового котла.

Но вот мимо ворот гаража прошли, волоча за собой лист железа, сутулые хлопцы в выцветших майках, с виду — котельщики, а потом, когда эти хлопцы скрылись из глаз, возле парового котла появилась какая-то девушка в простеньком голубом платье.

С минуту, словно привыкая к солнечному свету, девушка была неподвижна. Затем она приложила ладонь к глазам, осмотрелась и решительными шагами направилась к гаражу.

У Яшки почему-то ёкнуло сердце.

Пожалуй, для беспокойства у него не могло быть оснований. Он впервые видел эту девушку и не знал, кто она такая. Но предчувствие Что поделаешь, если у тебя появляется вдруг такое чувство, будто эта девушка появилась неспроста? Что ей нужно в гараже? Уж не её ли собираются посадить на «Победу»? Этого ещё недоставало! Нашли подходящую замену, нечего сказать Ему стало обидно. Ему уже казалось, что никакого заявления о переводе на полуторку он директору не подавал и что это Дынник сам решил от него отделаться.

Что ж, пусть Директор есть директор. Но он, Яшка, этого ему не простит.

И Яшка сильнее заёрзал в кресле, продолжая глазами следить за девушкой, которая шла по двору. Вот она приближается. Входит в гараж. Спокойно, будничным голосом спрашивает, где кабинет начальника транспортного цеха Теперь никаких сомнений быть не могло.

— Я ищу товарища Касаткина.

— Ах, Касаткина — медленно произнёс Яшка, стараясь выиграть время. — Касаткин Действительно, есть такой. Только он числится у нас завгаром.

Продолжая щуриться, Яшка повернулся к девушке. «Посмотрим, что ты за птичка, — подумал он затаивая дыхание. — Посмотрим»

— Это не имеет значения, как он — Не имеет значения? Вы в этом уверены? — Яшка осклабился. — Начальник цеха и завгар — это не одно и то же. Надо, барышня, понимать. у вас числится, — сказала девушка, теряя терпение. — Мне нужен товарищ Касаткин.

Разумеется, Яшка умышленно назвал девушку барышней. Он глубоко, с деланным сожалением — и живут же, дескать, такие непонятливые на свете! — вздохнул и, чувствуя, что Боярков и Чижик, отложив журналы, за ним наблюдают, решил их позабавить. Пусть видят, как он ловко дурачит эту барышню.

Яшка готовился дать решительное сражение и выплюнул окурок. Но девушка не смутилась.

— Поднимите окурок, — сказала она с презрением. — Кстати, вы не на бульваре с барышнями, а в гараже.

И отвернулась.

Всем своим видом она как бы давала понять, что не намерена терять время попусту, и Яшке, который собирался заявить, что здесь действительно гараж, а не вагон для некурящих, пришлось промолчать. А тут ещё, откуда ни возьмись, перед ним вырос лысый зав-гар Касаткин, которого Яшка терпеть не мог, и, поговорив о чём-то с девушкой, крикнул Яшке, чтобы он подготовил машину «21-05» к сдаче.

— А чего её готовить-то? — спросил Яшка. — Вот она стоит. Телега как телега. Все четыре колеса — Нет, так у нас не пойдёт, — сказал Касаткин. — Надо составить актик. По всей форме — Ладно, — неохотно согласился Яшка. — Составим. Только, — он взглянул на часы, — после обеда. Успеется. Не горит.

И он, не глядя на Касаткина, подчёркнуто медленно поднялся с кресла.