Ондржей Секора - На дворе играют дети

Дети запищали, как будто очень испугались дракона, и отбежали в сторону. На месте остался лишь маленький Миша с деревянным мечом и Эвочкиной одноногой куклой. Лизочкой.

Миша не испугался. Даже ни капельки. Он прижал к себе куклу, размахнулся мечом и раз, раз! разорвал па куски бумагу с драконьей головой.

— Молодец Миша! Миша настоящий рыцарь! — радостно закричали малыши, да так громко, что их услышали даже большие ,длинноногие мальчишки, игравшие неподалёку в футбол. Ну, и конечно, они сейчас же прибежали узнать, что произошло.

— Бу, бу, бу! — снова кинулась на Мишу Маня. — Я брат дракона Зубощёлка, я всех съем! кричала она, размахивая перед Мишиным носом палкой с жестянкой от консервов.

Рыцарь Миша не испугался и этого дракона. Раз, раз! -герой замахал мечом, да так сильно принялся колотить но консервной банке, что раздался грохот, как при землетрясении.

Ого, длинноногим мальчишкам это понравилось! Тут же один из них принёс на палке большую бумажную коробку.

— Бу ,бу, бу! Я тётушка дракона Зубощёлка и всех съем! — закричал он.

Миша даже теперь не испугался. Он бросился с мечом на бумажную коробку, а остальные мальчишки со страшным криком принялись ему помогать. Они наломали веток с кустов и деревьев и стали ими лупить по бумажной коробке с такой силой, что она вся рассыпалась.

Но уже послышалось снова: «Бу, бу, бу! Я дедушка дракона Зубощёлка и всех съем!» — Это кричал новый мальчишка, с огромным, грязным, дырявым горшком, который он нашёл где-то на свалке. Ох, и грязный же был этот горшок!

— А ну, на дракона! — закричат мальчишки и принялись кидать в горшок кусками кирпичей, бумагой, приготовленной для утильсырья, консервными банками, комками дёрна,- подняв при этом такой шум, что страшно рассказывать. Короче говоря, они так расхулиганились, как иногда хулиганят длинноногие мальчишки.

И вот в самый разгар кто-то спокойно и вежливо сказал:

— Здравствуйте, ребята! Что тут происходит?

Среди детей стоял Иткин отец. Какой он сегодня был кра-сивый! На нём была офицерская форма. Он держал Итку за руку и с удивлением смотрел на весь этот разгром.

— Послушайте, ребята, чей это двор? — негромко спросил он.

Никто ему не ответил. Большие мальчишки убежали, остались только малыши. Немножко погодя Зузка осмелела и сказала:

— Наш.

— А чья это лужайка?

— Наша, — ответило уже несколько голосов.

— А чьи эти кусты и деревья?

— Наши, наши! — закричали, наконец, малыши хором.

— А вам хочется, чтобы у нас тут было красиво?

Что? Что такое? О чём спрашивает Иткин папа? Кому же не хочется, чтобы кругом было красиво? Непонятно. Зачем он их об этом спрашивает?

Но, когда ребята посмотрели вокруг и увидели страшный беспорядок на дворе, они сразу всё поняли.

— Я, я уберу эти консервные банки, — буркнула Маня и принялась собирать жестянки.

— А я уберу бумагу! предложила Зузка и стала убирать бумагу.

— Я тоже! Я буду, я, я… — закричал и маленький Миша, — я… — но так и не смог ничего придумать.

— Вот что. Ты можешь отвозить мусор на своей тележке,- посоветовал малышу Иткин папа.- Пусть у нас будет красиво! Ведь это же всё, всё наше!

Это был хороший совет. Дети собирали и грузили мусор, а Миша отвозил его на свалку. До самого обеда мальчик возил бумагу, консервные банки, старые горшки и прочий хлам.

А когда по радио прозвучал сигнал — двенадцать часов, лужайка снова стала чистой. Только бедные деревья и кусты протягивали ветки, обломанные длинноногими мальчишками.

На детей посмотрел из окна Иткин папа.

«Очень славные малыши, — подумал он.- Как они хорошо убрали лужайку! Придётся показать им какой-нибудь интересный спектакль. А большие, длинноногие мальчишки не очень-то хороши. Придётся мне с ними как-нибудь поговорить!»

Да, конечно, не мешает! И, наверное, Иткин папа это скоро сделает.