Василий Клепов - Мыс Доброй Надежды. Повести

- Пойдём, тёзка, посмотрим, что там наделали наши браковщики, - сказал Антон Иванович и повёл Тошу на чердак, где у него был фундук. Он приставил лестницу и полез наверх. Тоша быстро забрался за ним. С писком и топотом разбежались крысы. Весь чердак был увешан маленькими мешочками.

- Ой, как много крыс! А что в этих мешочках? - спросил Тоша.

- Ты смотри не на мешочки, а под ними, на пол. В мешочках у меня лежит фундук [12] Фундук - кустарник-орешник, растущий на Кавказе и в Крыму, а также орех этого кустарника. , а под ним по пять штук орехов из каждого мешочка. Вот и давай будем считать, сколько этих орехов осталось?

Тоша заметил, что на каждом мешочке стоит номер. Он взял у Антона Ивановича бумагу и стал подсчитывать и записывать, сколько орехов осталось: из мешочка номер четыре всего два, из номер пять - нет ни одного.

- Антон Иванович, а вот сюда вы клали орехи?

- Орехи есть под всеми мешочками…

- Да нет, Антон Иванович! Вот здесь нет ни одного ореха!

- Так и запиши. Значит, нет ни одного? Это хорошо. Да, да, да.

Когда Тоша закончил подсчёт, Антон Иванович просмотрел всё и сказал:

- Вот, тёзка, мы и выяснили, какие орехи нам надо разводить! Вот эти, - он отчеркнул как раз те самые мешочки, под которыми не было орехов. - Ну и вот эти ещё можно попробовать с грехом пополам. А остальные, которых крысы не тронули, можно выкинуть.

- Это что же, вы так крысам верите?

- О, тёзка, крысы - очень хорошие ценители орехов! Ты думаешь, почему они не тронули вот этих орехов? Да потому, что это самые толстокорые и грубые орехи. Крысы едят только тонкокорые и маслянистые.

Он подошёл к мешочкам, взял из них несколько орехов и дал мальчику. Тот попробовал разгрызть и не смог, зато другие съел без всякого труда.

- А ведь правда, - засмеялся Тоша. - Теперь вам и не надо разгрызать орехи.

- Ты шутишь, тёзка, а ведь нам надо было разгрызть около двадцати тысячи орехов! Попробуй, погрызи! Это тебе не то, что у бабушки в гостях. Зубы поломаешь!

Они спустились с чердака, и Антон Иванович занёс все цифры, записанные Тошей, в какую-то книгу.

- Тебе работу ещё дать, тёзка? Хорошо? Тогда будь моим учёным секретарём.

Он пододвинул к Тоше папку с какими-то бумагами и предложил в них разобраться. Это были письма Антону Ивановичу от ребят из разных стран. Тоша сразу вспомнил Антонио Риверу, с которым он познакомился благодаря этой же папке.

- Эти ребята, они что, ваши знакомые? - спросил Тоша.

- Это всё мои тёзки, Тоша, - улыбнулся Огнев, весело взглянул на мальчика.

- Тёзки? - сделал большие глаза Тоша. - Какие же это тёзки? Да тут ни одного Антона нет. Серёжа, Гриша, Николай! - начал он перечитывать подписи, - а вот и совсем даже Эля. Она что, тоже тёзка?

- Тёзка! - подтвердил Антон Иванович. - Неважно, что она Эля, а не Антон. Она очень любит растения и хочет даже инжир заставить расти на севере. Этим она мне такая же тёзка, как Серёжа, Николай и как ты, Тоша…

Эля Рогачёва писала Огневу из Архангельска. Это было даже не письмо, а книжечка в красивой цветной обложке, с хорошими рисунками.

На обложке Эля нарисовала оленевода в цветных валенках и меховой одежде, который держал руку на шее большого оленя. Олень гордо скосил голову с огромными ветвистыми рогами и смотрел в тундру, над которой розовёл солнечный восход. Сразу было видно, что Эля любит и тундру и оленей - иначе ей такого не нарисовать бы.

Тоша открыл первую страничку.

На ней очень красиво, красками было выведено:

ОТЧЁТ

юной северной мичуринки

Эли Рогачёвой

Тут же была приклеена фотография самой Эли. Это оказалась маленькая девочка, в белой меховой шубке, воротник которой был завязан клетчатым шарфом. Из-под шапки выбивалась чёлка чёрных волос.

Тоша посмотрел на число в конце странички: 1 октября. И ему подумалось, что сейчас в Архангельске всё ещё зима и девочка, наверно, завидует Тоше, который живёт в тепле, окружённый вечнозелёной растительностью.

На других страничках у Эли Рогачёвой были зарисованы все инжиры, лимоны и апельсины, которые росли у неё дома в горшках. Она указала на рисунке, где они обрезаны, где начали развиваться почки, а потом описала, как за ними ухаживала.

«Листочки у апельсинов опали, - рассказывала Эля, - а у инжиров нет. Инжиры пока ещё бодрые».

- Эх ты, бодрые, - сказал вслух Тоша. - Вот если бы твои апельсинчики были бодрые, - тогда другое дело! У апельсинов листья не должны опадать, а инжиры всё равно осыплются.

А потом Эля зарисовала два горшка с лимонами и сбоку приписала: