Юрий Коротков - Мадемуазель Виктория. Повесть

В стене кухни - форточка, чтобы еду передавать в большую гостиную. Но семья завтракает на кухне - очень уж неуютно в огромной гостиной.

На столе - горка египетских монет. Вика выбирает пять самых маленьких - пять пиастров.

- Пап, я к ослику!

- Беги, беги. Привет передай, - смеется папа, не отрываясь от бумаг.

У Вики и в Каире есть работа по утрам - покупать овощи на уличном базарчике у мечети. Только туда можно ходить одной.

Она бежит вниз по лестнице. Аза и Леми лениво перекидываются мячом за живой изгородью.

- Сайда! - кричит им Вика.

- Сайда, Вика, - отвечают Аза и Леми. - Приходи с нами играть!

- Приду обязательно.

К дверям немецкой школы подкатил автобус. Ребята с ранцами за спиной выходят из автобуса. Немецкая колония далеко - в Эмбаба, на левом берегу Нила.

- Гутен морген, - здоровается Вика.

- Зтрафстфуй, - отвечают немцы.

Каждый день они встречаются в это время, когда Вика идет на базарчик к мечети.

На площади уже стоят ослики в соломенных шляпах, с побрякушками-талисманами на шее. На тележках пирамидами лежат мандарины, манго, овощи, стоят жаровни. В жаровнях тлеют угли, торговцы раздувают их страусиными перьями, пекут батат - сладкий картофель и кукурузу.

Пахнет печеным бататом и горячим асфальтом.

Здесь и Викин любимый ослик - самый маленький, в рыжих веснушках, с серебряным башмачком на шее. Он привез помидоры.

Вика кладет на повозку три пиастра, и мальчишка в полосатой галабии опускает в сетку большие помидоры.

- Бакшиш, медемуазель!

Вика сама знает: надо платить «бакшиш» - чаевые.

Пиастр - мальчишке и пучок пахучей травм - ослику за то, что привез помидоры.

Вика покупает траву, кормит ослика, гладит его веснушчатую мохнатую мордочку. Ослик жует и благодарно кивает головой в шляпе.

Вика бежит обратно.

- Махмуд! Махмуд! - доносится капризный крик Светки. - Кукурузы хочу! Махмуд!

Лентяйка Светка! Будет вот так кричать хоть полчаса слуге, но сама шагу не ступит.

Махмуд, слуга Лисицыных, подхватив галабию, несется навстречу Вике за печеной кукурузой для мадемуазель.

На бегу улыбается Вике:

- Сайда, мадемуазель Вика, - и бежит дальше, шлепая деревянными туфлями по асфальту.

Мухаммед и Закирия уже гремят ведрами в дальних комнатах. На кухонном столе поднимается пар над огромными кочанами цветной капусты. Под африканским солнцем все вырастает до невероятных размеров: арбузы тяжелые, как пушечное ядро, помидор едва умещается на ладони, а цветная капуста - как мамин зонтик.

Вика, обжигаясь и громко дуя на разваренные соцветия, ест. Хочется успеть до школы поиграть с Азой и Леми. Мама ходитвокруг нее и улыбается. И папа хитро поглядывает на дочь. Какие-то секреты?

- Неужели забыла? - ахает мама.

- Забыла? - удивляется папа. - Такой день сегодня…

Вика морщит лоб. Ведь действительно забыла что-то важное.

Вчера вечером помнила и во сне помнила, а сегодня забыла… Что-то очень, очень важное и радостное… Недаром же сегодня утро на другие непохоже, будто светится что-то…

- Ладно уж, плохие из нас секретчики, - говорит мама, открывает Викин ранец и достает… красный галстук! Настоящий красный галстук из шелка!

Да ведь сегодня третий класс принимают в пионеры! Как же она могла забыть об этом? Весь год ждала, а сегодня…

- Мамочка, милая! - Вика виснет на шее у матери, целует ее в щеки. - Уррра!

Вика повязывает галстук на школьную форму, бежит к зеркалу. Галстук светится в полумраке затененных комнат. Мухаммед и Закирия провожают удивленными глазами мадемуазель, бегущую с красным шелковым шарфом на шее.

- Мам, а откуда галстук? - вдруг удивляется Вика.

Ведь в Каире ни за какие деньги не купишь красный пионерский галстук.

- Феликс привез.

Дядя Феликс - папин переводчик, Он ездил в отпуск, в Советский Союз. Только теперь Вика замечает чемоданы в коридоре.

- И Лешка приехал?

- И Лешка.

Вот какой счастливый день! Вечером будет весело. Дядя Феликс привез, конечно, новости из дома и письма, если не отобрали на египетской границе.

- Готовься к праздничному обеду, - мама показывает большую кастрюлю с замоченными грибами.

Белые грибы! Вика уже давно чувствовала знакомый запах, но не догадалась: трудно представить грибы в Каире.

- А сухари?

- Полный чемодан.

Возвращаться из дому без черных сухарей нельзя - такова традиция русской колонии. В Египте черного хлеба нет, а за зиму так соскучишься по его кисловатому запаху.