Юрий Коротков - Мадемуазель Виктория. Повесть

- А чему же радовался Мухаммед?

- В сорок восьмом году Израиль захватил землю арабского народа Палестины. И люди, ничего не смыслящие в политике, решили, что Насер шапками закидает Израиль и вернет арабам их земли…

Вика смотрит на карту. Как же смог такой маленький Израиль победить такой большой Египет? Разрушена Исмаилия. Канал закрыт…

Исмаилия - уютный, чистый городок, голубой лабиринт озера Тимсах, невысокие белые домики, по самую крышу утонувшие в зелени.

А как представить себе Суэцкий канал без кораблей? Канал - синяя полоска в серо-желтом песке. Вода почти вровень с берегами, неподвижная, как стекло. Издалека кажется, что корабли идут прямо по песку.

Автобус со школьниками ехал вдоль канала, обгоняя огромные корабли, и когда над песками появлялся красный флаг, ребята вместе со взрослыми высыпали из автобуса и кричали, размахивая руками. С корабля в ответ ревела сирена, и команда выстраивалась вдоль борта…

- А я знаю-знаю, как Египет мог победить, - говорит Лешка, когда папа отходит.

- Тоже мне, маршал нашелся! Президент Насер не знал, а ты знаешь!

- И Насер знал. - Лешка обиженно моргает. - Только ты ничего не поймешь, это не девчоночье дело. - Он отворачивается, но не выдерживает и начинает взахлеб объяснять: - Мне па- па все рассказал-рассказал. Значит, так… Все давно знали, что война будет, поэтому американцы и англичане своих в Грецию вывезли заранее. А разведчики разведали и донесли-донесли, что утром пятого июня Израиль начинает войну, и предложили ударить первыми. Это по-военному называется - упреждающий удар. А президент Насер не захотел нападать первым, потому что тогда все сказали бы, что это он начал войну. Зато он приказал самолеты поднять в воздух. А генералы, вместо того чтобы воевать, ушли на бал. Пока они там плясали, все самолеты прямо на земле и разбомбили. Их теперь судить будут и расстреляют. Вот!.. Только ты ничего не поняла, потому что это не девчоночье дело. А я, когда вырасту, военным летчиком буду. Вот.

- Что творится! - разводит руками дядя Феликс. - В Союзе их ровесники в «казаков-разбойников» играют и кукол нянчат. Дети как дети. А эти? «Президент Насер», «упреждающий удар»!.. Марш по кроватям, горе-политики!

Но спать не пришлось. Над самой головой поплыл тяжелый вой сирены.

На лестнице гремят шаги, жители отеля спускаются вниз, в бетонный колодец внутреннего двора.

- Пойдем на крышу, - предлагает дядя Феликс. - От прямого попадания ничего не спасет, а внизу еще и развалинами задавит.

Он прислушивается к далекому лаю зениток:

- Наверное, аэродром бомбить будут.

Папа достает из чемодана военный бинокль в потертом футляре. По чердачной лестнице все поднимаются на плоскую крышу отеля.

За стеклянными трубками погасшей неоновой рекламы - железный гриб сирены. Она ревет так оглушительно, что воздух волнами бьет в грудь.

Солнце падает в пустыню. Его выгоревший бледно-желтый шар наколот на верхушки пирамид. Тускло светится Нил. Клубится темная зелень садов Гезиры.

Далеко на восточном берегу поднялась над городом цитадель Саллах ад-Дина: тонкие резные минареты за могучими каменными бастионами. А отсюда цитадель кажется игрушечной, лежащей на вытянутой вперед ладони.

За цитаделью отвесно поднимаются лиловые в закатном свете скалы Мукаттам. Тут и там прошивают небо красно-желтые нити зенитных пулеметов.

Сирена умолкает, и во внезапной тишине слышен их частый стук и далекий гул самолетов.

- Летят, - говорит папа, не отрываясь от бинокля.

Над Гелиополисом посвечивают в последних лучах солнца три серебристые точки. Вокруг них тотчас собираются в густой сноп трассирующие нити, вспыхивают белые одуванчики зенитных снарядов.

- «Скайхок», американский штурмовик, - объявляет Лешка, подстроив бинокль. - «Ястреб» по-ихнему… У «Фантомов» морда гадючья, книзу опущена, будто высматривает чего. А «Миражи» остроклювые.

Начитался американских военных журналов.

Вика забинтованными руками берет тяжелый бинокль, шарит по небу. В восьмерку окуляров вплывает короткий горбатый самолет. Оказывается, он серебристый только снизу, а кабина и крылья сверху в желтых, коричневых и зеленых разводах. За кабиной - шестиконечная синяя звезда. Вика видит даже белый шлем летчика за стеклом кабины.

Штурмовик припадает на крыло, показывая ту же звезду на нем, и разворачивается, снижаясь. Прямо к Вике обращено теперь лицо самолета, приплюснутое с боков, вытянутое кверху, с оттопыренными красными ушами-воздухозаборниками. В пустых глазах самолета отражается закатное солнце.