Юрий Коротков - Мадемуазель Виктория. Повесть

- Где бы вы ни были, в любую минуту вы должны помнить, что вы - пионеры Советского Союза… Но мы живем в чужой стране, в которой свои обычаи и свои законы, и мы не можем с этим не считаться. Когда-нибудь арабские ребята тоже наденут пионерские галстуки. А пока… пока носить галстук в городе нельзя.

- У-у-у! - разочарованно тянет третий класс.

Каждый по сто раз уже представил, как пройдет с галстуком по своей каирской улице, на глазах у изумленных горожан.

Так вот почему папа не разрешил надеть галстук к Азе и Леми…

- Носить пионерский галстук можно только на территории посольства, виллы и в своей колонии.

- Ничего, - бормочет Витька, - вернусь в Ленинград даже спать буду в галстуке!

Пионеры бегут на виллу переодеваться. Папы и мамы рассаживаются в летнем кинотеатре. Теперь - концерт. Целый месяц ребята репетировали по вечерам.

Вика с Сашей пляшут гопак. Саша здорово танцует, только приходится широкие запорожские штаны придерживать - не дошили, на поясе закололи булавками.

Андрюшка Чубенидзе в папахе, черкеске и красном галстуке танцует лезгинку. На поясе - столовый нож в бумажных ножнах. Андрюшка подпрыгивает, кровожадно кричит: «Асса!» - и кланяется, утирая папахой пот со лба.

Светка поет про ямщика, который замерзал в степи. Когда Светка поет, голос у нее совсем другой, не тот, что в школе, добрый. Только очень уж она руками машет, будто зарядку делает - подражает эстрадным звездам.

Ей долго хлопают, и Светка делает реверансы, улыбается. Вика хлопает громче всех. Хорошо все-таки, что Светку тоже в пионеры приняли!..

Родители угощают пионеров шашлыками у Али-бизнесмена. Али колдует над жаровней, взмахивает шампурами, как саблями, смахивает мясо на бумажные тарелочки, поливает ореховым соусом, быстро считает деньги. Очень жарко. Полдень.

Каир вымер, закрылись жалюзи, упали маркизы, опустились шторы. Не слышно автомобилей и криков уличных торговцев. Вместо воздуха льется с неба раскаленное марево, обжигающее губы и грудь.

Пионеры бродят под африканским солнцем, каждый сам по себе. А в мыслях они далеко отсюда: шагают с галстуком по родному городу. Не пальмы и бугенвиллии кругом, а древние камни Тбилиси, Зимний дворец, арбатская улочка…

Никто не хочет уходить: у ворот виллы надо снимать галстук.

Во дворе колонии незнакомая машина. Мама смотрит на номера.

- Наша, консульская. Наверное, отец вернулся.

На балконе хлопают страусиные перья по ковру: Мухаммед и Закирия трясут пыль на головы прохожим. Сто раз объясняли им, что нельзя так делать, а они поклонятся - и опять за свое. Выстиранное белье вывешивают на палках прямо за окна. И так по всему Каиру, даже на площади Тахрир простыни из окон болтаются.

На кухне папа и дядя Феликс. На столе между ними бутылка водки.

- Ах, пьяницы! - качает мама головой, но совсем не сердито.

Дома папа водку не пьет, а в Египте можно чуть-чуть: ведь не просто водка, она здесь так и называется - русская.

Русская водка у арабов в большом почете, лучше подарка не придумаешь. Папу перед отпуском сослуживец-египтянин попросил привезти бутылочку. Отказать нельзя, политика - сложная штука. А как провезти через три границы? В конце концов спрятали в Викину сумочку. А египетским пограничникам и в голову не пришло ее там искать…

- Дядя Феликс! - Вика виснет на шее у переводчика. - А как Москва? А в Марфине были? А как Сашка с Сережкой? А где Лешка? А от вас даже русским пахнет!

- Ну? - дядя Феликс внимательно обнюхивает борт пиджака. - А как?

- Ну… Почти как парным молоком.

- А я думал, из меня весь русский дух выветрился, пока мы в Греции шторм пережидали… Москва живет и нас ждет. Метро новое строят. В Марфино, извини, не успел. Лешка с консульскими на экскурсию в Луксор наладился, в Долину мертвых фараонов. А от братьев я тебе письма привез.

- И я ведь почту получил, - спохватывается папа и выкладывает на стол кипу газет и журналов. - И еще три письма. Вовка марфинский тебе отписал. «Египет, Вике Беликовой»! На деревню дедушке! И как только дошло?

Почта пришла! Почта приходит в посольство два раза в месяц. Журналы и «Пионерку» на потом, надо их растянуть на полмесяца. А письма сразу прочесть…

- Постой, постой, - останавливает ее папа. - А я тебя поздравить хотел.

- С чем же это? - будто бы удивляется дядя Феликс.

- Ну как же! Мою дочку сегодня в пионеры приняли!

- Да? Незаметно что-то…

Вика недоуменно оглядывает себя.