Юрий Коротков - Мадемуазель Виктория. Повесть

Вика представляет пирамиду, еще усеченную, плоскую сверху, огромный муравейник, кишащий черными точками. Каменный блок, ползущий вверх на ниточках-канатах. Вот лопаются канаты, и каменная глыба беззвучно едет вниз, оставляя широкий след в людском муравейнике. И только потом доносится сюда грохот камня по камню и нечеловеческий крик, последний крик уже раздавленных, уже безмолвных людей…

С трудом удается приткнуть машину с краю асфальтовой площадки, запруженной автомобилями, автобусами, мотоциклами, повозками, ларьками. Ревут клаксоны, визжат шины, кричат мулы, гремят радиоприемники, смеются туристы; торговцы и разодетые всадники на верблюдах требуют бакшиш.

В разномастной толпе Вика сразу узнает американцев - они везде как дома. Это энергичные старушки в узких белых брюках, - Вика видела их и в Каирской Цитадели, и в Москов- ском Кремле. К старости накопили денег и торопятся увидеть мир. Торопятся - хватают жадным взглядом очередную древность, привычно ахают, вычеркивают строку в путеводителе и мчатся дальше…

Арабчонок, подхватив халат, карабкается на пирамиду. Другой уже. спускается, прыгая с одного ряда блоков на другой, и издалека кричит:

- Бакшиш! Бакшиш! - запинается и падает, обдирая лицо и голые колени о слоистый камень.

Туристы торопливо выплевывают жвачку и вскидывают дула фотоаппаратов.

- Базар в царстве смерти, - зло бормочет дядя Феликс. - Наживаются на чем могут.

Он ведет подальше от туристов, к подножию Большой пирамиды. В сумраке глубокого колодца покоится деревянная ладья, почти плоская в середине, с высоким носом и кормой.

- После смерти фараона его душа должна была переплыть Озеро лилий, чтобы добраться до царства мертвых. У всех народов мира царство смерти расположено за водной преградой: у египтян - Озеро лилий, у греков - Стикс, а у наших предков - речка Каяла… У каждой пирамиды или мастабы закопана такая ладья. На время путешествия фараон запасался всем необходимым - пищей, водой, вином. Чтобы в пути не было одиноко, после смерти фараона жрецы отравляли его жен и хоронили рядом. - Дядя Феликс указывает на маленькие пирамидки рядом с большими. - А чтобы фараону не пришлось грести самому, убивали самых молодых и сильных рабов.

В центре пирамиды, - продолжает дядя Феликс, - сама усыпальница, а в ней золотой гроб - саркофаг. В саркофаг клали все драгоценности фараона и его семейства. Чего только не выдумывали, чтобы уберечь усыпальницу от грабителей! Вырубали ее в монолитном камне, замуровывали, строили лабиринты и ложные усыпальницы; на голову грабителям рушились камни, под ногами проваливался пол, смыкались железные челюсти, падали решетки. Но вот загадка: археологам нужно несколько лет, чтобы современными инструментами пробить дорогу к саркофагу, а внутри они находят пустые усыпальницы, ограбленные пару тысяч лет назад… Удалось найти единственную нетронутую гробницу - матери Хеопса королевы Хетефере. И что же? Оказалось, что ее обчистили еще во время похорон!..

Вика медленно идет вдоль подножия пирамиды.

- Пап, а под ней, наверное, все Марфино бы уместилось?

- Марфино? Еще и луг с Макеичевым стадом! Умытый солнцем дом бабушки Софьи, крыльцо в капельках росы, улица с коровьими копытцами, - и это все под стометровой толщей тяжелых серо-желтых камней… Нет, не надо так сравнивать!

Дядя Феликс останавливается под Сфинксом.

- А теперь тихо! Слушайте, как звучит Время… Вика прислушивается…

Тихо в царстве мертвых. Тише тишины. Только ветер тонко свистит в камнях, как тысячу лет назад.

Или так звучит само Время? Течет оно из далекого далека, уносит, не заметив даже, человеческие жизни, как древних фараонов, как бабушку Алену. Сметает с Земли города и заносит их песком, налетает на пирамиды, расслаивает их, и, бессильное, обтекает их грани и исчезает в далеком далеке…

Спокоен страж мертвого царства Сфинкс. Расслаблено его львиное тело, надменно его человеческое лицо. Он смотрит на восток, откуда бесчисленное число раз поднималось Солнце. Нет и не будет врага, равного ему по силе. Поэтому Сфинкс спокоен.

- На каком-то святом камне начертано, - негромко говорит дядя Феликс. - «Когда человек узнает, что движет звездами, Сфинкс засмеется и жизнь иссякнет». Вам не кажется, что он уже улыбается?

Вика внимательно смотрит на величественное лицо Сфинкса. И ей тоже кажется, что выщербленные каменные губы его чуть-чуть кривятся в усмешке. Ведь люди узнали уже многие тайны звезд! Неужели настанет такой день, когда Сфинкс разомкнет каменные уста и загрохочет каменным смехом, закидывая голову. Заходят его львиные бока, осыпая песок и выслоенный камень…