Владимир Добряков - Строчка до Луны и обратно

На душе сделалось сразу легко и приятно. Вытер со лба пот, получше перевязал палец и снова пошел в школу. Я разделся, минут десять побыл в пионерской комнате и только после этого, не спеша, отправился в свой класс. Там уже собралось человек пятнадцать. Одни листали учебники, другие стояли у окна и разговаривали. Томка и Светка, как обычно, проверяли чистоту. Подошли ко мне. Уши посмотрели, шею. Но придраться было не к чему.

Зашло еще несколько человек. А новую крышку на Любиной парте никто не замечал. Мне это казалось странным. Ведь издали видно, что крышка новая. Просто, наверно, никому и в голову не приходило как следует посмотреть на Любину парту. Интересно, сама она заметит?

Скоро в дверях показалась Люба. Она подошла к своей парте, подняла крышку, положила портфель и… никакого внимания на крышку. Побежала с девчонками здороваться. И со мной поздоровалась, улыбнулась, но мне все равно было не по себе: вот, думаю, старался, старался — и, выходит, напрасно. Что старая крышка, что новая — никому нет дела.

Но я ошибся. На первой же перемене о новой крышке заговорил весь класс. Сама Люба заметила крышку или Валя Сорокина, ее соседка, — не знаю. Только когда кончился урок, вижу, рассматривают они крышку, поднимают ее, опускают. И обе плечами пожимают. Других девчонок позвали.

— Парта наша, а крышка другая, — с недоумением объяснила Валя Сорокина.

— Кто же ее заменил?

— Сами не знаем.

И я подошел, тоже будто поглазеть — по какой такой причине народ собрался.

Все говорили по-разному:

— Это школьный столяр сделал.

— Ага, так и будут из-за этой надписи менять! Дожидайся!

— Кто же тогда?..

— Ребус. Загадка египетской пирамиды.

— А может, кто вырезал, тот и сменил?

— Это со второй смены ребята сделали…

Мне, признаться, очень хотелось сказать, что это я привинтил, что сам и крышку сделал, но, конечно, промолчал, не подал и виду.

Целую перемену толковали о новой крышке, да так ни до чего и не договорились.

Я уже думал, что это дело навсегда похоронено и никто никогда не узнает правды, но вышло иначе.

В тот же день меня в раздевалке окликнула Люба:

— Сережа, обожди, вместе пойдем.

Я насторожился: чего ей надо? Неужели о крышке узнала? Хотя как может узнать?

Люба заговорила о всяких пустяках, что интересное кино смотрела, на каток ходила, что скоро — Новый год. Я успокоился.

— Сережа, — сказала Люба, — у нас дома будет елка. Я ребят и девочек приглашаю. Знаешь, мне хочется, чтобы ты тоже пришел. Придешь?

Мне было так приятно услышать это, но, честное слово, я не знал, что ответить.

— Приходи.

Я набрался храбрости и сказал, что приду.

Потом Люба помолчала, как-то странно посмотрела на меня и неожиданно спросила:

— Ты крышку на парте утром заменил?

Я почувствовал, что лицо мое пылает.

— Я все знаю, — проговорила Люба. — Под партой капли крови были, а у тебя палец платком перевязан… Это же ты привинтил. Правда, ты? Признайся.

Что оставалось делать? Кивнул головой.

— Вот видишь. И что те слова ты вырезал на парте, я тоже знала.

Это меня вконец ошарашило:

— Знала? Откуда же?

— Догадывалась. По тебе видела.

— Что же ты приходила ко мне домой? — спросил я. — Да еще и помогать хотела.

— Ну и что же.

— И на Новый год приглашаешь.

— Ну и что же. Ведь ты понял, что я не такая, как написал. Правда же?

— Ну, допустим… Понял.

— А это самое главное. Так придешь на Новый год?

— Ты в самом деле, не смеешься надо мной?

— Конечно, не смеюсь. Обязательно приходи… А палец сильно поранил?

— Чепухня!

— Все равно перевяжи чистым бинтом. И смотри, водой не промывай. Смажь йодом…

Мы расстались на перекрестке. Она прошла несколько шагов, затем обернулась и чуть-чуть помахала мне рукой.

Я проводил ее взглядом до угла. Затем, счастливый, пошел домой.

Марки из серии «Животные и птицы» Гарик принес в прозрачном пакетике. Сначала ребята подумали, что он просто так принес — показать, — но Гарик сказал Васе Зотову, с которым сидел на одной парте:

— Возьми насовсем. Вот слона бери. И оленя.

Вася даже не поверил:

— Насовсем? Такие марки! А тебе что за это?

— Ничего не надо, — ответил Гарик и вслед за этим протянул Мишке Анохину — зубоскалу и самому сильному мальчишке в их классе — тоже две большие, с ровными зубчиками марки: орла с кривым, страшным клювом и полосатого тигра. — И ты бери. Насовсем. За так.