Гудрун Паузеванг: Не такая

— Механик по ремонту, наверно, твой близкий друг? — спросил я. — Или, может, жених?

— Да перестань ты! — вспылила Бербель. — Я пока еще замуж не собираюсь! Сперва надо стать медсестрой. Куда мне спешить?

— Да, времени у тебя вагон, — сказал я с неожиданным чувством облегчения.

— Послушай-ка, — вдруг перебила она меня. — А что, если тебе тоже туда поступить?

— Мне? Куда? Ты о чем? — пробормотал я растерянно.

— Рихард! Старина! — Она вскочила, хлопнула меня по плечу. — Ведь котелок-то у тебя варит! Хочешь стать инженером?

— Инженером? — переспросил я, слегка опешив. Я постарался представить себя в этой роли, но ничего не получалось. — Не знаю, — ответил я наконец. — Вообще-то неплохо бы, конечно. А что люди скажут? В Оберкратценбахе такого еще не бывало…

— А Герберт? А Курт?

— Это дело другое. У Герберта отец учитель, а у отца Курта своя бензоколонка. Он деньги лопатой гребет. А мой на заводе вкалывает, и в кармане у него пусто.

— Да при чем тут твой отец? — опять перебила Бербель. — Речь не о нем, а о тебе! Надо бы тебе влепить разок, чтоб ты очухался! Ты что же, собираешься весь век прожить слесарем, хотя мог бы куда больше успеть — смекалки-то хватает. Еще чуть-чуть — и одеревенеешь, как старая редиска! Засосет тебя наше родное болото. Кроме Оберкратценбаха, и знать ничего не захочешь. Выбирайся, пока не поздно! Ну кто тебя удержит? Родители, что ли? И они не заставят. Сам строй свою жизнь!

Ну, в общем, верьте не верьте, но проповедь ее крепко засела у меня в башке, и только я получил диплом слесаря, как тут же укатил во Франкфурт. Работаю в мастерской, учусь на вечернем. А с родителями даже особых трудностей не было, потому что я разработал блестящий стратегический план: инженером, мол, быть престижнее, да и заработок больше. Это сработало. Даже пятьдесят марок в месяц мне присылают. Что ж, очень порядочно с их стороны.

Я теперь в компании Бербель. Особенно подружился со студентом из Уганды. Тут у нас полное взаимопонимание. А молодец она все-таки, что тогда меня в чувство привела. И главное, вовремя. Здесь все чему-нибудь да учишься — не только на вечернем, а вообще везде: и в мастерской, и в нашей компании, и на улице, и в театре. Ну да, в театре! Мы и туда иногда выбираемся — конечно, на дешевые места.

Одна наша девчонка, та, что из Берлина, водит нас на самые интересные спектакли. Она в этом отлично разбирается. Посмотришь такой спектакль — и ходишь сам не свой, все думаешь. Дома-то, в Оберкратценбахе, когда такое по телевизору показывали, мы всегда выключали.

А лучше всего в моем бегстве во Франкфурт то, что нас теперь с Бербель водой не разольешь: понимаем друг друга с полуслова. И месяца не прошло, как нам стало все ясно. Но мы договорились: поженимся, только когда окончим. Сперва я вроде как не решался, что ли, влюбиться в Бербель. Она ведь «какая-то не такая». Во все вносит беспокойство, все переделывает, все изменяет. Не подчиняется мне слепо, как моя мать отцу. Все критикует. Но чем дольше мы с ней дружим, тем больше мне самому становится по вкусу все, что ново и непривычно. Как подумаю, каким бы я стал, если б остался в Оберкратценбахе, — ну уж нет, спасибо! И женился бы там на какой-нибудь зануде, которая всему поддакивает, что ни скажешь, даже если это чистейший бред. А по субботам, а то, может, и чаще сидел бы я там в пивной с дружками и разглагольствовал бы о том о сем.

В Оберкратценбахе никто пока еще ничего не знает. Предки мои решат, что я спятил, когда им об этом напишу. «Бербель! Никого получше не нашел. Совсем рехнулся!» — взвоют они.

А мы уже все распланировали. Сперва на несколько лет махнем за границу — может, в Африку, а может, в Южную Америку. Там ведь очень нужны инженеры и медработники. Да и научишься за границей многому. А когда вернемся в Европу, поселимся в Оберкратценбахе. Где-нибудь неподалеку найдем работу — в ближнем городе или в Бебельбахе. Надо же, чтобы и в наших краях повеяло свежим ветром! В этом мы с Бербель заодно. Может, мне придется немного притормозить, если она чересчур уж будет жать на педаль со своими идеями. Ведь у нас в Оберкратценбахе к таким темпам не привыкли, у нас развитие идет черепашьим шагом. Да и народ у нас недоверчивый, подходить к нему надо осторожно, если хочешь чего-нибудь добиться. А Бербель — это уж точно — позаботится, чтобы я не раскис. Задора у нее на всех хватит. Она и сейчас уже строит планы, как помочь жителям нашего медвежьего угла стать современными людьми, догнать быстро бегущее время.