Екатерина Самарова - Когда распахиваются крылья

Странный парень полностью повернулся ко мне и доверительно зашептал:

– Знаешь, как хочется иногда чего-нибудь синего, зелёного, красного в комнате. Чтоб от яркости глаза болели… Ну, ты знаешь, фигурально, – он снова улыбнулся и подмигнул, – глаза-то у меня никогда не болят… Да и нет их у меня, строго говоря…

Он на мгновение задумался, а потом с удвоенным пугающим энтузиазмом заговорил снова:

– Ну так вот, я им говорю: хочу зелёного и синего! А они мне: не по статусу, нужно золотое. Знаешь, как бесит, когда все вокруг золотое? Примерно как жить в банке с мёдом: скользко, склизко и липко. И ладно мёд, а ведь и другие ассоциации приходят в голову… Вот я и сбежал – пусть сами живут в банке… Ну или где-то ещё… А тут розовая кофта лежит, примерил – как на меня сшили! И к глазам подходит! А? Ну как? Хорошо ведь? – он выпрямил спину и расправил плечи, демонстрируя свой жутковатый свитер.

Я осторожно кивнул и на всякий случай отодвинулся от него подальше. Так, с этим все ясно. Мне сегодня для абсолютного счастья только больных на голову не хватало. Я подумывал уже, как бы потактичнее попрощаться и оставить свистуна наедине со своими бреднями, когда парень вдруг подобрался и уже деловито спросил:

– Так о чём ты хотел поговорить со мной?

От неожиданности я поперхнулся:

– Я? Поговорить с тобой? Да я тебя в первый раз вижу!

Парень даже не смутился, только зевнул со скуки.

– Видишь, может, и в первый раз, а поговорить хотел давно. Я же слышал, как ты тут кричал на меня. Мне, знаешь ли, стало даже чуть-чуть обидно.

Я, наверное, слегка подвис, отчаянно пытаясь вспомнить, как кричал на этого незнакомого парня, потому что когда наконец сфокусировал взгляд на свистуне, увидел, как он внимательно, с понимающей отеческой улыбкой смотрит на меня. Вдруг эта дружелюбная физиономия вывела меня из себя, а где-то в глубине вновь начало просыпаться бешенство.

– Так, парень, не знаю, кто ты и что тебе надо, но я на тебя не кричал, понятно! Я вообще тебя не знаю! Так что топай отсюда! С тобой ещё проблем не хватало!

Парень сощурился и с лукавой ухмылкой, взбесившей меня ещё больше, спросил:

– Так значит мне уйти?

– Проваливай! – крикнул я, доведённый до предела его видом «я-все-о-тебе-знаю-и-даже-больше».

– Но это же ты меня позвал? Это не очень вежливо, ты же знаешь? – он опять невыносимо бодро и понимающе подмигнул. – Звать, а потом прогонять? У меня на сегодня дел и без тебя много. Вот прямо сейчас, например, в Африке происходит очень интересное природное явление, но вместо того, чтобы наблюдать за ним, я здесь и пытаюсь помочь тебе. Поэтому давай быстрее говори, что там у тебя случилось, а потом я сразу в Африку, может быть, ещё успею увидеть самый конец.

Я непонимающе нахмурился. Африка – это что, новый клуб у нас в райцентре?

– Парень, я повторяю: я тебя не знаю и тебя не звал! Наоборот! Ты мне мешаешь! Не мог бы ты тихо свалить, и чтобы я тебя больше никогда не видел?

– Не звал, говоришь? – прищурился свистун. – А кто тут плакался, что я нечестно с ним обошёлся? Кто намекал, что я тебя не слышу? «Это нечестно, все, хватит с меня», – жутковато передразнил он, и я почти услышал со стороны, как несколько минут назад кричал это же самое у ручья.

Я покраснел, кажется, до самых кончиков волос, а от головы даже пошёл лёгкий дымок.

– Ты это слышал?

– Конечно, слышал! Ты же ко мне обращался! Про меня многое говорят, но уж молитвы-то я слышу, – он величественно улыбнулся, а потом быстро и почти невнятно добавил, смотря в сторону, – хоть и не отвечаю.

Я растерянно заморгал. Кажется, кусочки начали выстраиваться в мозаику. Наверное, этот больной парень гулял неподалёку, когда услышал мои крики, и почему-то решил, что я кричу ему. Как бы намекнуть, что мои слова были адресованы совсем не ему?

– Парень, – осторожно начал я, – ты же понимаешь, что я это не тебе? У меня сегодня был тяжёлый день, и я кричал… ну, ты знаешь кому… – на меня вдруг напало стеснение.

– Не знаю. Кому? – участливо спросил настырный парень.

Я возвёл глаза к небу, проклиная весь этот день в общем и этого непонятливого свистуна в частности.

– Ну ты знаешь, – я выразительно повёл глазами, показывая в небо. – Туда. Ему.

– Кому? – опять добродушно спросил парень.

«Да господи ты боже мой! Что же ты такой тупой?» – раздражённо промелькнуло у меня в голове.

– Ну этому… Который на небе, – проговорил я, но увидев опять его идиотскую улыбку, нехотя невнятно добавил: – Б-гу.