Адам Шогенцуков - Солнце перед ненастьем

— Да вставай же, наконец! Зарядку проспишь.

Залим сел и огляделся. Ох, да ведь это шалаш на полевом стане! Как же он не слышал горна? Вот незадача!..

— Ну и здоров же ты спать! — потешались товарищи. — Мы уж хотели звать горниста в шалаш.

— Да будет вам! — вступился за приятеля Хасан. — Забыли, как сами кисли после первого дня?

Ребята, пересмеиваясь, высыпали из шалаша.

Залим никогда не думал, что ему так трудно придется в поле. Ведь он был крепкий, здоровый парнишка, мог целыми днями гонять мяч, ходить, лазать по скалам. А тут — на́ тебе! После вчерашней работы все кости у него ныли, плечи ссутулились, будто придавленные невидимой тяжестью, ноги и спина гудели. Но хуже всего пришлось рукам: за вчерашний день жесткая обертка початков натерла на пальцах водяные мозоли.

С трудом преодолевая боль, Залим обрывал обертку, стиснув зубы, выламывал початок и бросал в корзину.

Призыв к обеду положил конец его мучениям. Оставив корзины возле груды кукурузы, Залим и Хасан медленно брели к полевому стану. Шли и молчали. Залим изнывал от жары, рубашка прилипла к спине, по лицу ручьями лил пот. Хасан, работавший в одной майке, посоветовал:

— Ты бы снял рубашку — жарко ведь. Я всегда без рубашки работаю.

Залим расстегнул пряжку ученического ремня, стянул рубашку. Хасан поглядел на него и покачал головой.

— Что это ты совсем не загорелый?

— А разве обязательно надо загорать? Я не люблю: вечно обгораю.

— Тогда уж лучше оденься. Солнце-то вон как жарит.

— Э-э, все равно, — махнул рукой Залим.

А на стане повариха Кулижан уже разливала в алюминиевые миски густой наваристый борщ с большими кусками мяса — первое и второе, как объяснила она. Хасан и Залим подошли к столам последними. Пока они умылись и сели обедать, ребята уже успели управиться с борщом и доедали свои порции арбуза.

Залим сидел перед дымящейся миской, боясь прикоснуться пальцами к ложке. Да и есть не хотелось. Вот если бы попить… Но он знал, что в жару пить нельзя. Стоит только начать — и не остановишься.

— Почему не ешь? — заботливо спросил Хасан.

— Что-то не хочется…

Залим взял было ложку — и тут же разжал руку. Больные пальцы обожгло как огнем. Ложка покатилась под стол. Хасан быстро нагнулся, чтобы поднять ее, да так неловко, что зацепил и опрокинул свою миску с борщом. Хасан подобрал пустую посудину и растерянно посмотрел в сторону кухни, где Кулижан и обе ее помощницы — Нина и Ляца — мыли котлы. Кто-то засмеялся. Хасан оглянулся. А-а, ну конечно, Биртым! Залим молча пододвинул свой борщ товарищу. Ему было стыдно — вот ведь как расклеился, все из рук валится! Хасан передвинул миску на прежнее место.

— Не надо, — сказал он. — Ешь сам, а я чего-нибудь раздобуду.

Подошла Нина.

— Что случилось? Чему это Биртым так обрадовался?

— Борщ пролили, Хасан без обеда остался, — объяснил Залим.

— Вот беда! И на кухне ничего нет. Кулижан обычно готовит с запасом, но сегодня у нас было колхозное начальство, и бабушка Марзида угощала всех обедом. Погодите, ребята! Сейчас мы что-нибудь придумаем. Может быть, принести хлеба и арбуз?

— Здорово! — обрадовался Залим. — Тащи арбуз, а Хасан пусть ест мой борщ.

— Ну нет, — возразил Хасан. — Тогда уж все пополам — и борщ, и арбуз.

Он отлил себе борща, разделил поровну мясо. Тем временем Нина принесла им половину большого арбуза. Обед вышел на славу. Ребята с удовольствием поели и пошли отдыхать.

Через полтора часа горн снова созвал их на работу. Всю дорогу Хасан болтал, не закрывая рта: рассказывал, как победил Биртыма на ломке кукурузы. В другой раз пусть не хвастает! А то над всеми потешается, каждому норовит сказать гадость. Такой вредный!

Нина принесла им половину большого арбуза. Обед вышел на славу.

Залим угрюмо шагал позади. Он не слышал, о чем идет речь. Одна тревожная мысль занимала мальчика: как он прикоснется к жесткой обертке, как будет выламывать початки, если пальцы его вздулись от волдырей и малейшее прикосновение причиняет острую боль?

Вот и их участок. Мальчики снова заняли свои места в рядках. Залим взялся было за початок — и застонал. Хасан тут как тут:

— Послушай, что я придумал: я буду ломать початки, а ты таскай их к подводе. Идет?

Залим молча кивнул головой и протянул товарищу руки, показывая волдыри на пальцах.

— О-о, водяные мозоли! А я-то думал, что у тебя просто руки ломит с непривычки. Так не годится, ступай к врачу.