Клеопатра Гайлит - Крылья

Миша свернул тетрадь в трубочку и, раскрасневшийся, побежал со сцены.

Ребята захлопали в ладоши и засмеялись.

Смеялась и Жеся. Она сидела бледная, стриженная в первом ряду. Одна рука у нее была все еще на перевязи.

— А ты почему сразу не сказал, что Васька сломал? — крикнула она Мише.

— Да-а, а ты бы Ваську, небось, убила!

— Дурачок, мы бы драки не устраивали.

Галя опять на сцене.

— Теперь, ребята, наши моделисты, вернувшиеся со Всесоюзного слета, расскажут о слете. Давай, Киселев.

Кешка уже раз сто… нет, не сто, а пятьдесят, наверное, рассказывал, как они приехали в Москву, как начались состязания, как он первый запустил модель и она пролетела 520 метров в 95 секунд, как потом модель Пани Желтова — он раньше тоже в Пушкинской школе учился, а теперь он в Чеховской — улетела за 15 километров и он гнался за ней и пешком, и вплавь, так и не поймал… Как навезли ребята на слет моделей 300. Как Костик Волкомеров поперхнулся булкой и чуть не умер: это он от смеха. Стал смеяться над киевлянами.

А потом Кешке надоело рассказывать, он сел на сцене, свесил, ноги и об’явил:

— А теперь мне надоело. Пусть другие рассказывают. Лучше давайте петь.

— Петь! Петь!

— Давайте — про моторы!

И сразу с припева подхватили ребята и взрослые:

Жеся пела во весь голос Она даже выпрямилась. Ей снова показалось, что под ногами дрогнула, и поплыла земля и снова замерло, как на высоких качелях, сердце.

Пели в школе.

подхватывали песню из окна прохожие и вполголоса мурлыкали ее продолжение, идя по своим делам, улыбаясь и щурясь на голубое осеннее небо.

Жеся не стала ждать окончания вечера и танцев. Она тихонько вышла из школы и повернула к Мельничной улице.

Ранняя сибирская осень чуть-чуть разрисовала золотом березы. На проспекте по углам садоводы выставили большие тазы с осенними цветами. Розовые и фиолетовые астры, душистые тяжелые левкои, густокровавые георгины яркими пятнами легли на фоне тусклых тротуаров. На одном углу старуха продавала букеты из ярких веток осины и пламенеющих кистей рябины. Громкоговоритель на огромном здании орал так, что его было слышно за версту:

— …Постановление партии и правительства о школе ставит огромные задачи не только перед педагогами, но и учащимися. Завтра начинается новый учебный год…

Жеся дошла до Чеховской школы. Нарядное, чистенькое здание выглядело совсем по-праздничному. Украсилась флагами и соседняя мельница — шеф школы, и ворота товарного двора. Грузчики так и остались лучшими друзьями чеховцев. Вон их сколько пришло на школьный праздник начала учебного года. Они принесли с собой инструменты духового оркестра и наигрывают ребятам замечательно веселые танцы. А вон и столы с угощением, там хлопочет — даже платочек сбился на сторону — Панина мать. Она теперь — хозяйственный сектор комсода школы и очень заботится о ребятах. Ее очень хвалит все время Валерьян Петрович.

Кстати — где он? А-а, вон где — на выставке. Что и говорить — в Чеховской школе лучшая по городу выставка. Об этом все ребята говорят. Об этом и ребячья краевая газета писала. Жалко — дядя Володя и мама не видят: оба уехали в подшефный колхоз на уборочную.

— Валерьян Петрович, здравствуйте! Я пришла.

— А, Жеся! Здравствуй, здравствуй, дружок. Молодец, что пришла к нам в гости. Мы летчикам всегда рады, — лукаво улыбнулся он.

— Я к вам не в гости ведь. Я насовсем пришла.

— Как насовсем?

Жеська и сама не знает — как это у нее вышло. Только страшно захотелось ей вдруг учиться в Чеховской школе.

— Вы ведь теперь директор, ага?

— Ну, директор. Что ж из этого?

— Я больше. не хочу в Пушкинской учиться. Там кошки и мыши по моделям лазают. Я хочу у вас в школе учиться, можно?

— Жеся, ты опять мне загадки загадываешь? Какие кошки по моделям лазают?

— Не кошки, а коты. Сторожихин Васька. Это ведь, он, оказывается, нашу модель тогда испортил. Из-за этого кота и Пане пришлось бежать.

— Только из-за кошек ты хочешь оттуда уходить?

— Нет, вообще. Пожалуйста, Валерьян Петрович, разрешите. У вас сейчас все самые лучшие моделисты учатся. И я хочу. И Кешка, может, перейдет. Мы все-равно все вместе в летную школу потом поедем.