Николай Богданов - Искатели сбитых самолетов

Широко открытые глаза Торопки заволокло слезами. Он помотал головой.

— Так что же, выходит, я наговариваю на Варвеля? — возмутился Марат. — Я вру?

— Марат никогда не врет! Марат говорит только правду! Как не стыдно, Торопка! — раздались возмущенные голоса.

— Довольно! — сказал вдруг Варвель и так хлопнул ладонью по столу, что все замолчали.

— Вредитель скамейки есть я. Змейство — моя работа. И кукиш на дереве вырезал тоже я. Можете исключать меня из пионеров за то же самое, за что моего отца отлучили от католической церкви!

— Твой отец сектант.

— Нет, отлученный ксендзами католик.

— Врешь!

— Варвели не врут. Пан ксендз заказал моему отцу подновить статую святого Себастьяна. Его язычники всего пронзили стрелами, а он им улыбался и благословлял двумя перстами. У статуи отвалилась рука, нужно было сделать новую. Отец, приделывая ее, вместо двух перстов изобразил три, вот так… Ксендз был подслеповат, не заметил, и статуя была поставлена в костеле… А верующие разглядели, и поднялся большой шум. Ксендз потребовал, чтобы отец покаялся, будто его бес попутал изобразить вместо двуперстия кукиш. Но отец сказал: «Клянусь честью, так лучше, святой Себастьян был не таков, чтобы благословлять негодяев, пускающих в него стрелы, посмотрите внимательней, он смеется над ними, как антифашист над гитлеровцами». За это моего отца отлучили от католической церкви. Вот и все. Исключайте меня из пионеров, но клянусь честью, это дерево вышло из леса, чтобы показать кукиш бабе-яге, лешему и всей прочей нечисти, которой детей пугают!

Варвель сел.

— Все ясно, — сказал Марат, — мне только непонятно, зачем врал Торопка?

— Непонятно? — вскрикнул Торопка и, подскочив к нему, быстро заговорил: — А если нужно выручать товарища — это тебе понятно? Меня выгонят, не оставят на второй срок, ну и что? Ну и ничего. У нас и под Ленинградом дача. У меня две бабушки, три тетки, папа, мама и все вокруг меня… как хоровод водят… Рады будут, когда явлюсь. А его отец прибьет! Они только устраиваются на новом месте. Там еще пятеро ребят, все по лавочкам сидят. Понимаете… Вот здесь какая открытая книга. Слышишь, Марат!

Марат даже отступил, и голова его оказалась в тени абажура, так он был растерян этим натиском Торопки. Да и ребята растерялись, когда перед ними раскрылась страница чужой жизни, не похожая на их житье в лагере.

Но тут на помощь им пришла вожатая.

— Ребята! Этот вопрос мы решать не будем. Он уже решен. К нам приходила мама Варвеля и, узнав, что у нас нет утренней молитвы и на ночь мы не молимся, решила забрать сына из лагеря, она ревностная католичка! Так не будем же спорить с мамой, отдадим ей Варвеля!

— Отдадим! Отдадим! — захлопали девчонки. Но Марат молчал, ему явно не хотелось, чтобы уходил Варвель.

— Я сам уйду. Пожалуйста! Варвели не таковы, чтобы кому-нибудь навязываться. — И угловатый парень, грубо оттолкнув кого-то, вышел из «Читай-домика».

— Постой, Варвель. Нельзя так… — попыталась остановить его Владлена Сергеевна.

— Прощайте!

— Ну, как хочешь, если ты такой…

Мне показалось, что вожатая несколько растерянна.

Но она быстро взяла себя в руки.

— А вы знаете, для пользы дела это очень даже хорошо. Мы отлично заживем, когда отделаемся от таких… Зачем они нам в показательном лагере, пусть портят показатели в других, которые не на таком виду! С нас хватит хороших ребят, верно ведь?

Приняв общее молчание за согласие, она на этом и поспешила закрыть заседание. Когда все разошлись, она взяла меня за руку своей маленькой, но жесткой рукой и зашептала:

— Верно ведь, надо приунять всех этих ребят, что выделяются из коллектива?

— Владлена Сергеевна, да ведь жизнь без таких ребят — как суп без соли, борщ без перца. Это же самые заводилы. Они как дрожжи для теста, искры для костра…

— Ой, ой, ой, еще и поджигатели!

— Это же активный элемент, мы ценили именно таких.

— Ну, вы меня разыгрываете!

— Это вы шутите, Владлена Сергеевна.

— Какие могут быть шутки? Вот завтра же мы начнем отчислять их… под разными предлогами. Я лагерь не приму, в должность не вступлю, пока не избавимся от таких. Вот приедет директор…

— И вы думаете, что директор вас поддержит?

— А мне и думать нечего, директор и рекомендовала меня на эту должность.

— Ну и что ж из того?

— А то, что у нас директором та самая воспитательница детдома, которая так выдвинулась. А я у нее любимой воспитанницей была!

Я примолк, обескураженный этим признанием.