Владимир Добряков - Не родись красивой…

— К универмагу еду, — закрывая чуть намокший зонтик, сказала Наташа. — Там, на площади, целый городок коммерческих киосков поставили. Некоторые товары можно дешевле купить. Учти.

К магазину я шла, не замечая дороги. Свои деньги… Вообще-то неплохо, удобно. Вон Серёжа тогда купил «Сникерс», потом спокойно достал из кармана деньги на билеты в кино. Может, и ветку пиона пришлось ему покупать… Конечно, если на тридцать-сорок рублей купить продуктов, принести их в сумке домой, то все деньги до копеечки, может быть, отдавать маме не обязательно… Или всё-таки… Ох, Наташа, как-то не сходится. Значит, купить хлеба и взять за это плату, проценты?.. Нет, даже смешно.

Вот и магазин. Рядом и торговцы зеленью. Мне понравилась старушка в белом платочке и с синими-синими, как васильки, глазами. У неё и укроп был вроде как зеленей, и сами пучки побольше. Торговаться я постеснялась, но всё равно с удовлетворением подумала, что у других торговок за такой пучок пришлось бы уплатить дороже… Вот и были бы свои деньги. А если взять ещё с дедушки Леонтия…

За хлебом пришлось постоять. Только что привезли тёплый хлеб, и продавщицы из деревянных лотков выкладывали на полки румяные батоны и ладные кирпичики ржаного. И в кондитерском отделе отоварилась не за минуту. Разве не работа? Если даже десять процентов — ого, какая сумма!

Потом, возвращаясь к дому, я отругала себя за такие мысли и подумала, что «министром финансов» мне не быть. Ни желания нет, ни подходящих данных. Решила и к дедушке не заходить, постучу, отдам в дверях и — к себе. Однако не получилось. Дедушка Леонтий за это время сменил рубашку и даже побрился.

— Нет, золотая, — сказал он, — уважь старика. Не откажись выпить за компанию чашку чая. Вот только-только заварил. У меня и смородинное варенье имеется.

— Дедушка, мама ждёт. Я всего-то за укропом побежала, а времени прошло…

— Зинаида меня простит, она добрая душа. А чайник — вот он, на столе, не задержишься. У меня ещё новое соображение насчёт вредителя имеется. Тебе же интересно?

Я сняла туфли и прошла в комнату.

Дедушка налил в чашку пахучего чаю, а на блюдечко положил варенья.

— Пей, дорогая гостья… А соображение, как говорится, следующего порядка: вот ты спросила давеча — в рубашке он был или в куртке. Вспомнил: в рубашке. За это ручаюсь. Пёстрая вроде такая.

— В клеточку? Зелёная? — живо спросила я.

— Может, и в клетку, может, и зелёная. Но чтобы точно — грешить не стану, не заметил.

Я отпила немножко из чашки, пригубила варенье.

— Спасибо, дедушка.

— Мне-то за что? Это я, золотая, тебя должен благодарить.

— И меня не за что. Правда-правда.

— Я так понимаю, — улыбнулся дедушка Леонтий, — решила взять надо мной шефство.

— Не знаю, — смутилась я. — Просто мне нравится. Приятно, что помогла. Не верите? Честное слово, я не вру, на душе так хорошо становится.

— Анюта, — дрогнувшим голосом и неожиданно строго сказал дедушка Леонтий, — ты сама погляди и матери передай: если кран течёт или там засорится раковина — сразу ко мне. Может, на днях поднимусь к вам, батареи прочищу. Не помешает.

Можно было легко представить, какими словами меня встретит мама. И потому, едва открыв дверь, я громко сказала:

— Мамусь, извини, пожалуйста, не ругай, не бей. Повстречала Наташу и заболталась. А дедушка Леонтий обещал прийти к нам и прочистить батареи. Чаю заставил выпить с вареньем. Вот и задержалась. Зато укроп купила — самый лучший. И дешёвый. А запах! Понюхай. Только сначала сядь, а то упадёшь.

Понятно, что никаких неприятных слов мама и не сказала. Более того, рассмеялась.

— Тебе, дочка, в театре сатиры выступать.

— В театре? Не отказалась бы. — И я тут же вошла в роль. — А про Наташу расскажу — точно, со стула свалишься. Отец её выпустил указ — назначить Наталью Сомову министром финансов. Представляешь, Наташку! Сидит перед компьютером, считает, планирует семейный бюджет — что и сколько купить и вообще всякие расходы, доходы.

Мама падать не собиралась и чуть грустно сказала:

— Домашние игры. А Илью Сомова, отца её, знаю давно. Талантами Илья не отличался, попивал. Любил погулять, компании весёлые любил. Да видишь, в люди выбился. Теперь — старший экономист в какой-то фирме. А главное — семья сохранилась.

Мама совсем запечалилась. Ясно: вспомнила о своём муже, то есть о моём отце. Я поторопилась отвлечь её от мрачных мыслей:

— Обожди, это не всё: Наташа зарплату получает.