Владимир Добряков - Не родись красивой…

— Всё я вижу, Серёжа, но это где-то. Далеко. Не в нашем городе. А бабушка Марья здесь жила, на втором этаже. У неё даже корки хлеба не было. Пустой холодильник. И мне… вот честно, прямо стыдно — я оладушки как раз пекла. С мамой объедались. В сметану макали, с сахаром. Ну, разве не стыдно?

— Не согласен. Однозначно и категорически! — Серёжа энергично замотал головой. — Так, к сожалению, а скорее, к счастью, всегда было, есть и будет. Это закон жизни — здоровые и больные, бедные и богатые. Кто-то умирает, кто-то в эту же секунду родится. Вот плохо, что страна у нас бедная. В Америке, кто нуждается, получает пособие.

— И что, ждать, когда страна разбогатеет?

— Анют, ты классно сечёшь. Правильно. Нет другого выхода. А людей, конечно, жалко…

Мы уже подходили к дому.

— Так что, мы с тобой договорились? — спросил Серёжа и рукой чуть притронулся к моим волосам. — А для такого чуда, — добавил он голосом томным и ласковым, словно у рекламной девы в телевизоре, — фирма рекомендует превосходный шампунь «Wella».

Я была готова не на шутку обидеться:

— Серёжа, никуда с тобой я не пойду. Издеваешься.

— Аня, Анюта, Анюточка, ну прости. Больше не буду… Платье, кстати, лучше надеть какое-нибудь с цветами или в яркую клетку. Найдётся?.. Ох, какие же слайды выйдут!

Нет, с обидой ничего не получилось. Сказала, что есть голубое платье с белыми кружочками.

— Колоссально! Тогда лично распоряжусь, чтобы не было никаких туч, — сказал Серёжа. — Утром позвоню. Обязательно.

Я сделала сотни две лишних шагов: обошла дом с другой стороны. Почему-то не хотелось идти мимо подъезда с жёлтыми занавесками на втором этаже, где жила бабушка Марья, и… Возможно, и прав Серёжа: ведь кто-то в ту минуту и появился на свет… А погода… что ж, пусть она будет хорошая. Солнце, голубое небо — это же здорово.

Я сделала по меньшей мере три ошибки. Первая: не надо было заранее доставать голубое платье и гладить его. Вторая: не надо было мыть голову и расчёсывать волосы, которые, по словам Серёжи, достойны шампуня «Wella». И третья ошибка: надо было постучать по дереву, когда пожелала хорошей погоды. А я забыла, не постучала.

И все планы рухнули. Никакой прогулки в парк с прудом и лебедями. Никаких съёмок на цветную обращаемую плёнку. Испортилась погода. Дождь, правда, не шёл, но мог начаться в любую минуту. По низкому небу плыли нескончаемые серые тучи.

Я не знала, как к этому отнестись. Вроде бы что же тут хорошего, но странно — вздыхать и печалиться почему-то не хотелось. И как только я поняла, что в самом деле не переживаю, не расстраиваюсь, мне сделалось привычно легко и просто. А в парк ведь можно в любой подходящий день пойти.

Я сразу подумала о маме — сегодня воскресенье, ей некуда спешить, отдохнёт. И я не стану спешить… Только бы вот спуститься вниз, посмотреть на потолок…

В кухне я увидела маму, она резала на доске красные кулачки редиса, а горка резаного лука уже зеленела в тарелке.

— О, салатик будет! — сказала я и тут же поинтересовалась: — А укроп у нас есть?

— И без него сойдёт.

— Нет, мамочка, не сойдёт, — решительно возразила я. — В нём — витамины и запах такой хороший… А зеленью, ты же заметила, рядом с нашим магазином торгуют. Даже столы специальные поставили. Там и лук старушки продают, и укроп, и петрушку.

Я добилась своего — мама спросила:

— Может, тогда сбегаешь?.. Возьми пучок. Да поторгуйся.

— Это само собой. — Я побежала надевать туфли. Побежала, а минуту назад говорила себе, что не стану торопиться.

— Куртку надень! — успела сказать мама.

С нашего четвёртого этажа лифт спускался секунд семь или восемь. Вполне хватило времени, чтобы в сотый раз с досадой вздохнуть, глядя на стенку кабины, изуродованную гвоздём, — «Грила». Ничего не жалко ему. Изверг какой-то… Приехала.

Створки двери разошлись. Я шагнула вперёд, но прежде чем заметила белый потолок, увидела Гришку. Да что ж это такое?! В прошлый раз вышла подмести — он тут как тут. И сейчас. Будто нарочно поджидает. Ещё и улыбается. Фирмач несчастный!

— Привет, Анютины глазки! — весело подмигнул он. — Куда разбежалась?

— А тебе, Прошкин, какое дело? Иду, куда надо.

— Я думал: опять подметать вышла.

— Ты думал! Лучше бы соображал своей дурной головой, когда гвоздём в кабине царапал!

Наверняка никто другой не посмел бы бросить такие слова Прошкину, но я почему-то была уверена — мне это сойдёт с рук. И сошло — Грила только изумленно поднял брови, посмотрел долгим взглядом: