Николай Морозов - Юта

Лиля проводит по стволу ладонью и качает головой:

- Холодный.

- Греет. Честное слово, греет, - возражает Юта.

Она прикладывается к стволу другой щекой. Низкорослый парень подмигивает ей и смешно морщит покрасневший нос. Юта показывает ему язык - она ещё не забыла его обидных слов. Низкорослый говорит, ни к кому не обращаясь:

- Эх, закурить бы…

Юта ехидничает:

- А к маме не хочешь?

Лиля и бородатый партизан хихикают в кулак. Бородатый замечает:

- Ну как, съел, острослов?..

Вдруг Юта услышала тихую команду Петра Алексеевича: «Внимание!» Её словно кто-то толкнул в грудь. Громко застучало сердце. Во рту мгновенно пересохло. В руках появилась какая-то непонятная слабость, они мелко-мелко задрожали. Лиля шепнула:

- Спокойно!

Пётр Алексеевич повернулся к ним лицом:

- Лиля, передай по цепи: «Внимание!»

Михайлов увидел немцев - значит, ожидали не напрасно! Но что это? Из-за леса на дорогу выползало всё больше и больше грязно-серых солдат. Где же обоз?

Солдаты шли строем. Впереди колонны, верхом на конях, ехало несколько офицеров.

«Может быть, обоз сзади, - подумал Михайлов и решил: - Пройдёт колонна - ударим в хвост. Полсотни автоматов, гранаты… Создадим такой шум - немцам тошно станет. За нами в лес сунуться не посмеют. Не сумеем отбить обоз, так хоть проучим их». Обоз действительно оказался в хвосте колонны. Обоз небольшой: четыре телеги, гружённые ящиками и тюками.

Вдруг Пётр Алексеевич вспомнил о Юте: «Она совсем неопытная. А голова горячая. Зачем я её взял?» - и, повернувшись к ней, приказал:

- Ползи вниз, вон за тот куст! Да живее! Ну!..

Густо-зелёный куст вереска был совсем рядом, но Юта ползла до него долго: колючий кустарник цеплялся за карабин, рвал одежду, царапал лицо и руки. За кустом изо мха выступила холодная вода. Юта попыталась найти место посуше, но попала локтем в лужицу. Вода в лужице громко чавкнула и окатила лицо. Ругнув себя за то, что нашумела, Юта замерла на месте. Прислушалась: на дороге по камням стучали кованые сапоги. Дважды фыркнула лошадь.

«Зачем он меня сюда послал? Отсюда же не видно дороги. Как я буду стрелять? - подумала она и решила: - Встану, когда надо будет».

Из синей проруби в сумрачных тучах вдруг выглянуло солнце, и в этот момент гулкий треск автомата раздробил шум леса. И сейчас же сорок девять очередей выплеснули автоматы на дорогу, по которой шли немцы.

- Ага! - крикнула Юта и вскочила быстрее ваньки-встаньки.

Однако немцев она не увидела.

Юта рванулась к камню, на ходу загоняя патрон в патронник. И тут она заметила немца, ползущего прямо на неё. Она припала к прицелу и выстрелила.

«Вот тебе за Таню!» - мелькнуло у Юты.

Шагнув в кустарник и пригнув ногой колючие ветки, она взглянула на дорогу. Мечущиеся грязно-серые фигурки, беспорядочно строча из автоматов, убегали с шоссе, бросались в придорожную канаву, уползали в поле. Она вновь прицелилась и с каким-то странным чувством, похожим на злость, нажала на спуск.

Это чувство после каждого выстрела всё больше и больше росло и наконец захватило её всю. Над головой по-воро-бьиному чирикали вражеские пули, но она стояла, не пригибаясь, и, сжимая до пота в руках карабин, стреляла в убегающих немцев.

- Ложись! - властно прозвучал голос Петра Алексеевича.

Но Юте даже и в голову не пришло, что этот приказ относится к ней. После боя Михайлов подозвал к себе Юту. При всех начал отчитывать её:

- Ты что ж это, голубушка, приказы командира не выполняешь? Этак я тебя больше никогда с собой не возьму.

- Какие приказы, товарищ командир? - удивилась Юта, став перед Петром Алексеевичем по стойке «смирно».

- Какие приказы? Будто сама не знаешь! Где тебе приказано было залечь?

- За кустом. Я там и лежала.

- «Лежала»… А потом?

- Оттуда не видно было цели. Как же я могла стрелять?

- Я тебе не давал приказа выходить из-за куста.

- Как же это… товарищ командир? Под кустом, значит, надо было сидеть?! Как трусиха какая… Это же нечестно, товарищ командир!

В голосе Юты была обида, и Пётр Алексеевич смягчился.

- Ладно, Пожалуй, верно, нечестно это. - И неожиданно добавил: - Ты, в общем-то, молодчина. Я думаю, пора тебя в комсомол принимать. У нас все парни и девчата комсомольцы.

- Товарищи! В нашу комсомольскую организацию поступило заявление от партизанки отряда пионерки Юты Бондаренко. Она просит принять её в члены Ленинского комсомола…

Юта сидит в первом ряду между Лилей и Борисом и боится шелохнуться. Она чувствует: глаза всех, кто сейчас присутствует здесь, направлены на неё. Она знает: каждый из них думает о ней, решает, принимать или не принимать. Лиля пожимает ей руку - не робей! А она и не робеет, она просто стесняется - много людей сидит сейчас здесь из-за неё, и всех она просит: поручитесь за меня перед комсомолом.