Николай Морозов - Юта

- Я и так каждый раз за тебя вступаюсь.

- На то ты и сестра. Ты и сегодня вступишься.

- Не возьмёт Пётр Алексеевич.

- А ты сделаешь так, чтобы взял. Для чего же я училась из карабина стрелять? Может, прикажете бабахать по воробьям?.. Я долго ждала. Но вот если сегодня он не даст мне карабин и не возьмёт с собой, я такое сделаю, что вы все ахнете.

- Ну-ну… Что ты ещё там надумала? Хватит дурака валять!

- Вот вам хватит дурака валять!

- Ты, наверно, захотела, чтобы дядя Коля на Большую землю тебя отправил?

- Да что ты меня пугаешь Большой землёй! Насильно не отправят. Не хочет меня в своём отряде держать - пожалуйста, я уйду. Отрядов в лесах много.

- Наивная ты.

- Вот и будет вам тогда «наивная»… Если я сегодня не пойду с вами, завтра я одна уйду в разведку. Как Мишка-цыганёнок когда-то… Уйдёт без спросу на какую-нибудь станцию, всё выведает, а потом командиру доложит.

- Ну-ну, ты это брось!

- Сама себе автомат или карабин достану, тогда по-пробуйте-ка отнимите!

- Ладно. Попытаюсь уговорить Петра Алексеевича…

Этот разговор Юты и Лили происходил октябрьским утром в землянке, где они жили.

Лиля ушла.

Юта ждала её больше часа.

В землянке было холодно, сыро, скучно. Ветер порывами толкался в дощатую дверь, бросал в дребезжащее стекло горсти песка, мусора…

Наконец Лиля вернулась от начальника разведки. Увидев на её лице довольную улыбку, Юта вскочила с нар и трижды подняла над головой свой маленький кулак, выкрикивая при этом:

- Ура! Ура! Ура!

- Опять «ура»! - добродушно проворчала Лиля. - Тебе бы целым полком командовать.

- Целой армией, как Орлеанская Дева.

- Орлеанская Дева… Партизанская Дева. Одевайся, быстрее!

Спустя полчаса пятьдесят партизан, отобранных Михайловым, собрались у ручья. Последними пришли Пётр Алексеевич, Лиля и Юта: не по-партизански долго снаряжали Юту, Пётр Алексеевич сам следил, тщательно ли Юта чистит карабин, хорошо ли обматывает ноги портянками. («Кое-как обмотаешь - натрёшь мозоли!»)

Низкорослый парень в стёганых ватных штанах, увидев Юту, вынул изо рта цигарку и насмешливо заметил:

- Товарищ командир, не потерять бы нам её в лесу.

Он самодовольно засмеялся, поднёс к губам цигарку и… сунул огнём в рот. Незадачливый остряк закашлялся, за-плевался и, со влостью швырнув цигарку в ручей, выругался:

- Фу, чёрт!

- Смотри-ка, не потерять бы нам тебя в лесу, - сдерживая смех, сказала Юта.

Партизаны расхохотались…

Шли лесом, вполголоса переговариваясь между собой. Километра за ДЕа до шоссейной дороги остановились. Сгрудились вокруг Петра Алексеевича.

- Ещё раз напоминаю, - сказал он, обведя всех взглядом и многозначительно посмотрев на Юту, - мы должны быть осторожны. Немцы, скорее всего, вышлют сначала разведчиков. Если обнаружим себя, операция провалится. Поэтому в засаде не должно быть ни движения, ни разговоров, ни курения. Замереть и ждать! Залечь у обочины. Парами. Расстояние между парами - два-три метра. Первая пара - Рязанов и Орлов. Они своё место знают. Огонь открывать только после моего выстрела. Только после моего… Понятно? - Он снова обвёл всех взглядом. - Никак не раньше!

Дальше шли молча. Цепочкой по два человека.

Лиля с Ютой следовали за Михайловым. За ними шли Борис Рязанов и Анатолий Орлов.

Деревья стали заметно редеть. Впереди показались голые заросли ивняка, ольхи и малинника. За ними была дорога. Перед зарослями Пётр Алексеевич остановился и тихо скомандовал:

- Борис, Анатолий - на место! А вы, - обратился он к девушкам, - за мной!

Залегли около каменной глыбы, поросшей бурым мхом. Пётр Алексеевич пристроился справа от камня - это место он облюбовал вчера вечером, отсюда хорошо видно излучину дороги, на которой должны были скоро показаться немцы.

Юте и Лиле он приказал лечь за камнем. Немного левее, под кустом вереска, залегли низкорослый парень в стёганых штанах и бородатый партизан…

Больше двух часов сидят партизаны в засаде, а обоза всё нет и нет. Промозглый порывистый ветер то и дело обшаривает кусты, пытается сорвать с людей шапки, забирается в рукава, за воротники, обжигает лица. Сзади глухо шумит лес. Люди продрогли - зуб на зуб не попадает. Юта шёпотом предлагает Лиле:

- Давай немножко потолкаемся.

- Давай. Только не очень шуми.

Они толкают друг друга локтями, но скоро устают.

А тут ещё этот камень рядом. От него так и несёт холодом, как от льдины. Юта прижимается щекой к стволу карабина: какой он приятный, даже теплее стало!