Юрий Сальников - Человек, помоги себе

— Муть! Не трать горючего. Лучше — «Она и дьяволы». Мордастят там законно. Как в «Рокко». А в «Ферране» Жан Габен классно банк обчистил — пятьдесят миллиончиков как не бывало! Микрофон в пылесос зафуговал, и шифр сейфа — его! А в «Фантомасе» Фюнес дает жизни, мировой кривляка, и в «Замороженном» — обалдеть! — из холодильника вываливается. А у Софи Лорен — слыхали? — детей никогда не будет.

Он сыпал названиями фильмов, именами кинозвезд, разными сведениями о них. И Сирота с гордостью оценил:

— Киномеханик!

— Таксистом все равно лучше, — сказал вдруг Бурков.

— Катайся, сколько хочешь, да? — засмеялась Роза.

Гвоздилов провел рукой по струнам гитары.

— Калымно!

Н. Б. на это никак не прореагировал, зато Сирота-Терехин захихикал:

— Точно. По опыту знаю.

— Шоферил? — спросил Гена Землюков.

— Зачем? Пассажирил. Полтину навертит — рубчик выкидываешь.

— Ишь ты какой! — удивилась Зинуха. — Богатый, видно.

— А северные-то идут, — вставил длинногривый бородач тенор. Я спросила у Сироты:

— А сейчас где работаешь?

И увидела: Бурков метнул в мою сторону пронзительный взгляд. Сирота признался:

— Сейчас нигде.

— Готовится, — пояснил Гвоздилов. — В юридический. Блюститель закона будет.

— Точно, — подтвердил Сирота. — Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству.

Было непонятно — всерьез они говорят или глумятся? Я сказала девочкам: «Пошли!» Зинуха встала:

— Да, мне надо.

— Не то молоко прокиснет? — опять захихикал Сирота. — У тебя это хобби: молоко носить?

— У нее это обязанности, — ответила я.

Он заметил:

— А что ты все в бутылку лезешь? У каждой уважающей себя личности есть хобби.

— И у тебя? — Роза тоже встала. — Фотки делать?

Гвоздилов засмеялся:

— Хоккей по телеку. И еще — папиросные этикетки. «Филипп-Морис», «Пелл-Мелл»…

— Найдутся пошикарнее, — ответил Сирота. — «Честерфилд», «Кент». Что ни коробочка, видик! «Кэмел» — верблюд в пустыне!..

Я двинулась прочь от них, за мной потянулись девочки и Гена Землюков.

— Момент! — остановил нас Терехин и снова навел фотоаппарат. — С доставкой на дом, по рубчику за штуку. — Он повертел в воздухе растопыренными пальцами.

— Нервных просим не смотреть!

Когда мы отошли на несколько шагов, Вика сказала:

— Ну что ж. Ребята как ребята.

Она все время молчала, присматривалась и вот — сделала вывод: будто нарочно, с вызовом мне. А Роза сказала: «Веселые». И Землюков подтвердил: «С такими не соскучишься».

— Странно вы рассуждаете! — возмутилась я. — По-вашему, не соскучишься — и уже хорошо? А какие у них интересы? Мордобойные фильмики? Этикетки-видики? «Верблюд в пустыне». И не учатся. И что ни словечко — жаргончик. Сплошной примитив!

— Мало ли кто не учится, — сказала Вика. — Вот Ясенев учится, а не примитив? И жаргонных словечек у нас у самих хватает. «Мирово», «железно» — и ты без них не обходишься. И вообще — что хорошо, что плохо? По полочкам порошки-рецептики раскладываешь, как моя мамочка? А мы девять лет вместе, и все разные. Нечего каждую личность под одну мерку подгонять. Жизнь — не черно-белая. Она многоцветная.

Ее будто прорвало. А тут и Роза подкинула — да, да, жизнь сложная, и в ней все перепутано.

— И не спорь, Оленька, не надо, — запела с подругами в общую дуду Зинуха-толстуха, заметив, что я намереваюсь возражать. — Девочки, может, и неправильно говорят, но по жизни-то так выходит.

Наконец-то усвоила! Всех их раздражает моя «правильность». Дескать, все мне ясно — как в аптеке у Викиной мамочки, где порошки-рецепты на полочках. Только кто сказал, что нужно смиряться перед жизнью, какая она ни на есть? Правильно, неправильно, перепутано и сложно, а ты — руки вверх, и сдаюсь, не возражаю? Ну нет уж! Я с этим не согласна! И если Динкины ребята мне не нравятся, то никто меня не заставит уважать в них «свободные личности». Я так и сказала Вике и Гене Землюкову, да и девчонкам, короче, заспорила все-таки с ними, и мы расстались, недовольные друг другом, я опять ушла одна, как и тогда, из сквера.

И все равно! Пусть думают обо мне как угодно. Все равно не могу согласиться. Конечно, если честно судить — ничего страшного в поведении Динкиных дружков на этот раз не было. Ну, пели пустые песенки, натужно пытались остроумничать. И права Вика — примитивные есть везде…

Только вот вопрос: а не слишком ли щедро мы объявляем — он личность! — про любого, кто хочет казаться взрослым?

И не слишком ли низкий уровень привыкаем считать за нормальный?..