Макс Бременер - Пусть не сошлось с ответом!.. Присутствие духа

- Так они и капитулировали, даже отомстить не посулили? - переспросила Лена.

- Нет, - ответил он, дивясь, что Лене недостает именно конца истории, им обрубленного.

- М-да, - сказала Лена. Она не осуждала и не восторгалась, и Валерий, который ожидал, что она разделит его настроение, был обескуражен.

Встретив на перемене Леню Хмелика и Гену Конева, он рассказал всю историю им. О том, как бросил Шустикова в снег, он тоже упомянул, но без подробностей, чтоб не получилось хвастливо.

Мальчики пришли в восхищение. История распространилась со скоростью звука. Валерия обступили. Нарушилось нормальное движение по коридору. После замечания дежурного толкучка прекратилась, но пятиклассники следовали за Валерием цепочкой, выспрашивая подробности, которые тотчас передавались по цепочке же из уст в уста.

Они допытывались, с какой высоты летел Шустиков, получил ли он предварительно тумака, не схлопотал ли напоследок по шее. Они торжествовали, но им было мало того, что произошло.

На следующей перемене Валерий походя услышал всю историю в пересказе Гены Конева. Со слов Гены выходило, что он поднял Шустикова за штаны и за волосы, а на прощание «так звезданул по уху, что тот зарылся носом в снег».

- По уху я его не бил, - заметил Валерий, сдержанно отклоняя такое преувеличение своих заслуг. - И этого не говорил.

- Нет, говорили! - пылко возразил Хмелик. - Я сам слышал!

- И я тоже, - присоединился Конев. - Вы сами сказали.

- Я очень хорошо помню! - с горящими глазами твердил Хмелик.

И, хотя Валерий знал наверняка, что это не так, он не стал отпираться. Глупо и бесполезно было спорить, призывать кого-то в свидетели…

- Ладно, говорил, - буркнул он и улыбнулся, уступая ребятам вымышленную оплеуху.

На него смотрели уважительно до обожания, чуть приоткрыв рты, а Хмелик - как-то нестерпимо преданно.

- Я пойду, - сказал Валерий.

В противоположном конце коридора его нагнал Гена Конев.

- Мы вас, имейте в виду, тоже не подведем, - заговорил он торопливо. - Вы, наверное, знаете… Вам, наверное, уже наша классная руководительница сказала, да? В общем, я двойку на географии схватил… Так я завтра исправлю. А там еще с одним Хмель возится…

Зазвенел звонок. Конев, махнув рукой, убежал.

И Валерий вошел в класс, весело раздумывая о странном способе повышения успеваемости, который нечаянно применил.

Победное настроение Валерия рассеялось на большой перемене. Передавался первый выпуск радиогазеты «Школьные новости». Не меньше половины выпуска занял фельетон Зинаиды Васильевны Котовой о нарушителях дисциплины.

Может быть, помещенный в стенгазете, фельетон не приковал бы к себе внимания ребят, как не вызвала бы особого интереса речь Котовой о том же на собрании. Но первая передача по школьному радио - это было событие. К тому же фельетон читала девочка-диктор, подражая дикторам настоящего радио, и можно было гадать, чей это голос. Словом, передачу, шикая друг на друга, слушали на всех этажах.

В фельетоне говорилось сначала об уже, засунутом кем-то в портфель учительницы русского языка и литературы. Хозяин ужа был назван «воскресителем нравов дореволюционной гимназии». «Воскресителю» предлагалось повиниться.

Дальше фельетон посвящался «дикарству» ученика 5-го «Б» Хмелика. Получалось, что Хмелик метил со двора снежком не только в форточку, но непосредственно в классный журнал. Для уничижения Хмелика, а также потому, что это был фельетон, употреблялись славянизмы: «притча во языцех», «витать во облацех» и «иже с ними», на которых неопытная дикторша всякий раз спотыкалась,

«Притчей во языцех» объявлялся поступок Хмелика, «витал во облацех» (и притом, как ни странно, «оказался не на высоте»!) совет дружины; кто такие «иже с ними» - уточнено не было.

За передачей последовал звонок на урок, так что Валерий не успел даже повидать Хмелика. Жалея, что не может сейчас же чем-то его подбодрить, он со злостью думал: «Стоило трудиться столько, радиоузел этот сооружать, чтоб голос Котовой теперь на всю школу гремел!» Это было до того досадно, что Валерий вспомнил с оттенком неприязни даже об общей благодарности Станкину за то, что тот наладил узел… «Да ведь Станкин же редактор «Школьных новостей»! - всплыло у него в голове. - Ну, подожди, я тебе мозги прочищу!»

Он немедленно написал Стасику записку: «На перемене обязательно нужно поговорить о весьма серьезном. Валерий».

Станкин, не скользнув по записке взглядом, сунул ее в парту.