Макс Бременер - Пусть не сошлось с ответом!.. Присутствие духа

Воспользоваться приглашением на совет дружины Валерию не пришлось. После занятий собралась комсомольская группа 9-го «А». Предстояло обсудить поступок Кавалерчика, крикнувшего, когда влетел в класс снежок: «Бомба!» - и уйти было нельзя.

«Хорошо, что Наталья Николаевна теперь старшая вожатая, - подумал Валерий. (Прежняя старшая вожатая с начала года много болела, так что пионеры редко ее видели.) - Она и без меня разберется…»

Он не забывал откровенного, необычного, хорошего их разговора.

Пришли Зинаида Васильевна и Макар Андронович, и Станкин открыл собрание группы.

С того дня когда Макар Андронович удалил Бориса с урока, а Зинаида Васильевна упомянула на комитете о «деле» Кавалерчика, все ребята знали, что им тоже придется высказываться о случае на уроке географии. Ждал этого и Борис. …Зинаида Васильевна встала первой.

- Комсомольцы, - сказала она, - нам нужно сегодня настроиться на самый серьезный лад, на очень, очень серьезный лад…

И Зинаида Васильевна заговорила. Она говорила о Североатлантическом пакте, Европейском оборонительном сообществе, воинственных речах генерала Грюнтера и непреклонно смотрела на Кавалерчика, который беспокойно ерзал на парте. А ребятам тревожно и неловко было на него глядеть. Ведь если речь о его проступке учительница начинает с Грюнтера и других страшилищ, виденных лишь на карикатурах, то, может быть, Боря, так хорошо знакомый, чем-то им сродни?.. Эта мысль возникала не у всех и, наверное, не дольше, чем на мгновение. Но она мелькала все-таки.

Конечно, некоторые из ребят, слушавших Котову, слабо разбирались в международном положении. Конечно, среди них были такие, которые читали газеты только потому, что историчка «гоняет по современным событиям». Они просто не решались сейчас что-либо сказать, считая, что для этого надо быть более сведущими в вопросах мировой политики. И, хотя чтоб догадаться и заявить, что Кавалерчик не имеет отношения к североатлантическому генералу, достаточно было всего-навсего верить собственным глазам, после речи Зинаиды Васильевны воцарилось молчание. Затем, после обычных просьб быть поактивнее, комсомольцы стали подниматься один за другим. Все говорили очень коротко: Борис сорвал урок, он поступил неразумно, ему нужно объявить выговор. Никакие призывы не помогали, подробнее не высказывался никто.

- Предоставим слово групоргу… Пожалуйста, Станкин, - предложила Зинаида Васильевна, забывая, что Станкин сам ведет собрание.

- Ну, так вот, - произнес Стасик, видимо раздумывая, с чего начать.

Макар Андронович скупо, поощрительно кивнул. Так опытный, немолодой учитель на уроке ли, где присутствует инспектор, или на экзамене дает понять хорошему ученику, что вполне надеется на его здравый ум и робеть совершенно не к чему.

- Я считаю, - сказал Станкин, - что Борис, безусловно, заслуживает взыскания. Этот его нелепый выкрик на уроке географии… - Стасик развел руками. - Конечно, это такое мальчишество, которое девятикласснику не к лицу! Еще в шестом классе, я понимаю, такое озорство можно как-то, что ли…

- Озорству вообще не место в школе, - вставила Котова.

- А может быть, и вообще не место, - согласился Станкин менее убежденно. - Так или иначе, но Кавалерчик непроизвольно всегда что-нибудь откалывает. И ставит себя в глупое положение. Ну и, конечно, класс. Что же касается того, будто Борис сеял страх, то тут Зинаида Васильевна, по-моему, неправа: Борис сеял, наоборот, смех. Он это изо всех сил старается делать - и довольно назойливо. Как я уже сказал, это его ставит в глупое положение, - безжалостно закончил Станкин.

В общем, все это было правильно, хотя недостатки Бори Кавалерчика были чуточку преувеличены и судил о них Стасик немного свысока. Но на то уж это был Стасик!

Главное же, Станкин отверг самое опасное обвинение Котовой. И в ту минуту, когда он учтиво, твердо и беспристрастно возражал ей, Валерий от души восхищался обстоятельным Стасиком, который еще несколько часов назад его бесил.

Но Зинаида Васильевна не сдалась.

- Товарищи! - проговорила она звонко, как бы взывая к дремлющей совести ребят. - Вместо того чтоб остро, принципиально критиковать нетерпимый поступок, Станкин нам фактически предлагает амнистировать Кавалерчика. Амнистировать, а обсуждение свернуть! Ведь это он предлагает? - спросила она тоном человека, который рад бы обнаружить, что заблуждается, и взять обратно свои слова.

- Амнистируют только преступников, - внятно сказала Лена.