Макс Бременер - Пусть не сошлось с ответом!.. Присутствие духа

- Комсорг, - обратилась Котова к Станкину, - почему в своем выступлении не сказали, что именно крикнул Кавалерчик?

- Я воспринял его вопль, - вдумчиво и корректно ответил Станкин, - как междометие. Для моего слуха это было нечленораздельно.

Ответы остальных ребят совпадали с рассказом Ляпунова. «Полундра, полундра», - твердили опрашиваемые. С каждым новым повторением этого слова оживление в классе все увеличивалось. Росло число улыбок, заслоняемых ладонями, и довольных смешков, маскируемых сухим кашлем. В конце концов это стало заметно.

- В чем дело? - осведомился Макар Андронович.

Девочки пошушукались между собой, после чего, подталкиваемая другими, встала Терехина.

- Неудобно, что мы все время произносим жаргонное слово, - сказала она, раздувая ноздри, и как-то с размаху опустилась на парту, точно ее дернули сзади.

Другие девочки, багровея, шумно задышали. У одной сдерживаемый смех прорвался тоненьким всхлипом. Она тотчас выбежала в коридор, прижимая к носу платочек.

- Так, - сказала Котова. - Откуда же нам в редколлегии радиогазеты стало известно относительно возгласа «бомба»? Может быть, я с потолка это взяла?

Ребята молчали.

- Вероятно, вы узнали об этом от меня, - откликнулся Макар Андронович.

- Тогда, прошу вас, установите окончательно, что крикнул Кавалерчик: «бомба» или «полундра»?

- Откровенно говоря, - сказал Макар Андронович, - не вижу различия: так или иначе, была недостойная попытка нарушить порядок на уроке.

- Нет, - возразила Котова учтиво, но категорически, - различие коренное.

- Не берусь наверняка… - медленно начал было старый учитель. - Я полагаюсь на эти молодые уши! - неожиданно закончил он, сделав жест в сторону класса.

Наступила пауза. Все исподволь поглядывали на Зинаиду Васильевну.

- Что же вы не ведете собрание? - спросила она Станкина.

Станкин выжидательно посмотрел на ребят, как бы прося подсказать, что от него сейчас требуется. С полминуты никто не мог припомнить, что положено объявлять председателю в этот момент.

- Надо принять решение, - нашелся первым Ляпунов.

- Поступило предложение принять решение, - подхватил Стасик. - Какие будут предложения?

- Выговор…

- Ага, выговор!

- Без занесения…

- Будут ли другие предложения? - Стасик скосил глаза на Зинаиду Васильевну.

- Товарищи, решать вам, - сказала она. - Не нужно на меня оглядываться.

Выговор был объявлен единогласно.

Из школы вышли гурьбой и только в переулке стали поздравлять Кавалерчика, крепко хлопая его по плечам и спине, шумно, шутливо болтать и тузить друг друга.

Кавалерчик улыбался, как именинник перед несметным числом приятных, но нежданных гостей. Он шагал рядом с Ляпуновым, порываясь что-то сказать ему, а тот неутомимо дурачился, и к нему нельзя было сунуться с прочувствованными словами.

- Ляпа! - Станкин взял руку Ляпунова и тряс, пока не привлек его внимания. - Что здорово, то здорово!

- Сметка! - пожал плечами Ляпунов.

- Ляпунов, спасибо, - воспользовался минутой Кавалерчик. - Сам понимаешь, как я…

- Брось! - сказал Ляпунов.

- Хотя и противно, что врать пришлось, - раздумчиво и доверительно добавил Борис и еще раз пожал руку Ляпунову.

- А ты раньше завучу, директору про бомбу не говорил? - спросил тот.

- Нет, с ними я только так, вообще…

- Ну, и все, - закончил Ляпунов.

Уже далеко от школы, когда ребята все еще шумно обсуждали случившееся, их нагнала и окликнула Наталья Николаевна:

- О чем вы?

- Так просто… Вообще… - неопределенно протянул кто-то.

- Ребята, Наталье Николаевне можно рассказать, - вмешался Валерий. - Как у вас совет дружины закончился, полный порядок? - спросил он, простотой и приветливостью своего тона давая понять ребятам, что остерегаться нечего.

- Полный не полный, но все-таки вникли. Завтра передадим в «Школьные новости» опровержение по поводу Хмелика.

- Вы ему, он - в эфир! - обрадовался Валерий, знакомя Наталью Николаевну со Станкиным.

Затем Наталье Николаевне коротко рассказали, что было на собрании комсомольской группы 9-го «А», и взяли с нее обещание хранить их секрет.

- Могила! - произнесла Наталья Николаевна шутливо, не желая показывать вида, что придает какое-либо значение услышанной истории.

- Нет, серьезно, - слегка обеспокоился Валерий.

- Еще я знаю такую клятву: «И пусть я паду бездыханной на землю, если пророню хоть слово!» Устраивает вас?..

И тут Наталья Николаевна перехватила устремленные на Валерия тревожные взгляды. Шутки были неуместны.