Иван Сабило - Пробуждение

«Так вот ты какой, хранитель тайны! — восхищенно подумал Шульгин и встал. Он подошел к дереву и положил ладони на ребристую кору. — Но если даже я ошибся, то все — на этом конец моего пути. И пусть на мою голову посыплются упреки, что отправился один и вернулся с пустыми руками, но это точка. Зайду к деду с петухом, возьму лекарство, а потом — домой. Пора думать об экзаменах…»

И тут он вздрогнул от неожиданного голоса:

— Не пойму, как это получилось?..

— Я сам не пойму, — глухо добавил другой. — Искать надо, давай скорей.

— Куда скорей? Выскочишь в открытую — считай все пропало.

— И тогда не пропало. Только бы выскочить. А там — хватит церемониться.

— Нет, пацана я не трону, мы шли только за золотом.

— Тише! Давай скорей…

Голоса затихли. Шульгин выглянул из-за дерева. Впервые в жизни он испугался людей. Он понял, что эти двое ищут его. Постоял. Подождал. Послушал. Освободился от рюкзака и, крадучись, направился в ту сторону, откуда совсем недавно доносились голоса. Остановился, не зная, куда идти… Вот снова заговорили, теперь уже вдали, и разобрать Шульгин ничего не мог.

«За мной следят! — мелькнуло в сознании. — Тише, тише, — приказывал он не только себе, но и своему сердцу, которое с гулом стучало в груди. — Они приехали за мной, они следят!. И хотят выскочить на меня, потому что и так валандались! Бежать отсюда, скрыться, пока они здесь, и бежать!..»

Пригибаясь к земле, он осторожно пошел на звуки, доносившиеся справа от дуба. И вдруг из-за толстой березы увидел двоих. Один — высокий, другой — маленький. Оба в темных брезентовых куртках, в узких зеленых брюках, заправленных в низкие сапожки. На обоих — темные шапочки с желтыми козырьками, над которыми что-то написано красными буквами. У коренастого в руке был топор с черной ручкой, а высокий опирался на толстую березовую палку. Он стоял спиной, и поэтому лица его Шульгин не видел.

Шульгин присел. Он не спускал глаз с незнакомцев. Те пристально оглядывались по сторонам и тихо переговаривались.

«Меня ищут, точно меня. Кого они еще могут искать, не корова же у них заблудилась?.. Какие они оба здоровенные и ладно скроенные. Попробуй справиться с ними…»

Он был уверен, что приход этих людей в лес связан с ним. Но думать об этом было страшно — проще представить, что это случайные люди и что их присутствие в лесу не связано с тайником… «Конечно случайные! Просто туристы, которые даже оделись абсолютно одинаково… Нет, Шульгин, не лги себе. Это полицаи! Это о них говорил Анатолий Дмитриевич. Уходи из леса. Или дождись, когда уйдут они. Если это бандиты, они закопают тебя тут же, в лесу…»

… Теперь, привязанный к дереву, под ливнем он думал о том, что даже тогда, в ту минуту, был счастлив, потому что свободен. Тогда он и представить не мог, что его ждет…

До самого вечера Шульгин пролежал под кустом. Поднялся, лишь когда стемнело. Теперь он знал, что всякую минуту здесь могли появиться его преследователи.

Можно было использовать темноту и выбраться из леса. Отказаться от затеи — найти тайник самому, — войти в деревню, рассказать, зачем он здесь, и привести людей. На худой конец, можно было выйти на шоссе, сесть в автобус и сразу же позабыть о лесе, об этих брезентовых куртках и в том числе о тайнике, к которому он так стремился и который теперь грозил ему опасностью.

«Нет! — сказал он и укусил себя за руку. — Нет, ты не сделаешь этого! Ты не выйдешь на шоссе!»

Шульгин понял, что им пыталась овладеть трусость. И если бы он не поборол ее, вышел из леса, этот его поступок вырос бы в постоянную боль, в боль за прошлое, в котором уже ничего нельзя исправить. «Такое себе потом не прощают», — решил он и стал думать, как быстрее подкопать у дуба и, если тайник окажется здесь, как незаметно выйти с ним из леса.

Появилась луна, сгустились тени. Возвышающийся невдалеке дуб стал походить на стог сена. В стороне от него не могла угомониться какая-то птица. Ее суховатый голос хрипел, как заигранная пластинка.

Над лесом, раскалывая тишину ревом двигателей, пролетел реактивный самолет. И хотя Шульгин никогда не был в его кабине, теперь обостренным сознанием увидел ее всю в приборах, стрелках, лампочках и увидел пилота со штурвалом в руках. Пилот даже подмигнул ему, даже сказал: «Спокойно, парень, если что — рассчитывай только на самого себя!»