Ольга Гурьян: Сталь

Руководитель опытов говорит мне:

«Опыты прошли очень удачно, но я считаю небезопасным стрелять этими снарядами из чугунных пушек. Сущность дела заключается в том, могут ли быть устроены пушки, достаточно прочные для столь тяжелых снарядов».

«Это простое замечание было искрой, которая должна была зажечь один из величайших переворотов в промышленности XIX века».

Это замечание было обещанием того, чего мне не хватало. Ты пойми, «если я буду иметь успех, я получу богатство и славу». «Мои познания в металлургии очень ограниченны и состоят только из того, что по необходимости наблюдает инженер в литейной и кузнице». Но зато «я способен воспринять всякое новое наблюдение…»

Ты знаешь, ничто не ново под луной, поэтому я не сажусь у камина, не плюю в потолок и ничего не высасываю из пальца. Я стараюсь узнать, что думали и делали другие люди в подобном случае, а потом сплошь и рядом поступаю наоборот. Это лучший способ найти нечто новое и оригинальное. На этот раз я исхожу «из опытов Реомюра и позднейших изысканий Герберна» и еще кой из чего, что мне удалось понаблюдать.

Вдруг кверху взвились мириады искр, сосуд забурлил и заплясал, содрогаясь. Зазвенели стекла, затрясся пол, и громадное белое пламя поднялось к потолку. Оглушенный и ослепленный Генри Бессемер на секунду откинулся к стене. Стена тряслась мелкой дрожью.

Тогда, чувствуя, что все погибает, что сейчас начнется пожар и 340 килограммов расплавленного чугуна вырвутся из сосуда и побегут, заливая и сжигая все на своем пути, Бессемер кинулся к горну и прекратил дутье. Реакция тотчас же остановилась. Пламя упало. Бессемер тяжело опустился на табурет и задумался.

— Как это бывает? Как это должно быть? Пламя должно быть. Это так — это горение. Но может быть сверху надо прикрыть чем-нибудь во избежание пожара. Дерево сгорит. Может быть чугунной доской…

Как это было? Ведь он ясно видал. Или может быть во сне? Или его мечта столь реальна, что показалась фактом. Но он много раз видел этот процесс. Как это было? Вот так случается. Идешь по улице, и тебя поражает увиденное мельком лицо. Оно ясно отпечаталось в твоем мозгу, ты видишь его во всех подробностях, знаешь его наизусть, но вот берешь карандаш и вдруг чувствуешь, что не можешь начертить это лицо, потому что забыл и потерял его. Так и Бессемер. Он знал наизусть процесс получения стали, он видел его мысленно.

При следующем опыте он повесил над сосудом чугунную доску. К сожалению температура плавления чугуна ниже, чем у стали, и процесс не успел кончиться, а доска расплавилась и упала в сосуд. Но одно было ясно — процесс протекал правильно и иначе протекать не мог. Но значит единственная задача найти другую форму сосуда. Улучшать, усовершенствовать — Генри Бессемер великий мастер.

Он находит безукоризненно удобную форму сосуда — форму груши, качающейся на горизонтальных шипах. Воздух вводится сквозь дно. Этот сосуд называется конвертером.

10 января 1855 г. Бессемер берет первый патент на «усовершенствования в получении железа и стали».

После этого он снова и снова берет патенты, иногда несколько в один и тот же день и наконец 17 октября 1855 г. он берет последний патент. Из его текста ясно видно, что Бессемер не представлял себеясно сущности процесса переделки чугуна в сталь — он предлагал продувать через расплавленный чугун пар или воздух или и пар и воздух. Между тем от продувки пара и воздуха получаются совершенно обратные результаты и сейчас на металлургических заводах употребляется продувка пара в тех случаях, когда хотят задержать интенсивность процесса.

Первые опыты Бессемера почти все неудачны и сталь неудовлетворительна.

Через много лет вспоминал об этих днях:

«Невозможно передать то ощущение, с каким я видел, как раскаленная масса, поднимаемая штемпелем, понемногу вылезала из формы — первый большой литой кусок ковкого железа, который видели человеческие глаза… Я ясно представлял, что это значило, какой колоссальный переворот в железоделательной промышленности целого мира это обещало, и в то же время безмолвно смотрел, как отвердевала раскаленная болванка».

Маленький паровозик с высокой трубой тянет несколько вагонов. Посмотреть издали — будто рогатая улитка, потерявшая свой домик, медленно ползет по палочкам-шпалам. Это нам — так, а в 1855 г. люди выходят из своих домов, с гордостью смотрят на поезд и говорят: