Ольга Гурьян - Сталь

Вечером на крылечке все трое закурили трубки (в комнатах курить не позволялось), слегка поговорили о негритянском вопросе, о преимуществах виргинского табака и совершенно незаметно перешли к изобретенному Келли способу.

— Вы понимаете разницу между чугуном и железом? — начал он объяснять. — Разница совсем простая. Просто в чугуне много углерода, а в железе мало, совсем почти нет. Вы понимаете: углерод — это такой элемент, ну например это графит, то, чем карандаши пишут, или вот в углях, это тоже углерод, но только с примесями, не чистый. Вот если из чугуна выжечь углерод, это и будет железо.

— Выжечь, — сказал высокий и засмеялся. — А огня-то у вас и нет.

— Ну и к чему огонь? — заволновался Келли. — Вы знаете, что такое горение? Это, когда углерод соединяется с кислородом. Кислород — это газ, он в воздухе. Значит, если я в жидкий чугун буду вдувать воздух, кислород воздуха соединится с углеродом чугуна, произойдет горение, углерод сгорит, и остается железо. Очень просто. Вы знаете, я это сам придумал. Я уже опыты потом делал для проверки, а заранее знал, что это правильно. Это так просто. Как никто раньше не додумался? Конечно чугун приходится расплавлять, иначе соединения не будет, но температура совсем низкая, чуть выше точки плавления. А как начнешь воздух вдувать, тут она и подымается. Если б у меня деньги были я бы все в большом масштабе построил, а то у меня дутье немного слабое. Можно в одном сосуде сварить в 20 минут 15 тонн. Здорово, а?

И он с восторгом хлопнул нового работника по колену. Тот брезгливо отодвинулся и спросил:

— А железо ничего — приличное?

— Чудеснейшая сталь. Я ее называю «пневматическая», значит воздушная. Очень хороша! Особенно для котельных листов. Вообще на все, где нужна крепость. У меня покупают Скреве и Стиль в Цинциннати. Может слышали. Сталь — высокая марка.

— Нет, в Цинциннати я не бывал. И вообще ничего не слышал.

— Вилли, проснись!

Келли подымает голову, глаза раскрыты, но ничего не видят.

— Скорей, скорей, — говорит он. — Этот нелепый Джон пустил пар вместо воздуха. Он заморозит литье…

— Вилли, проснись же, — говорит миссис Келли плачущим голосом. — Никакой плавки нет. Что ты бредишь по ночам вместо того чтобы спать, как все люди.

Келли садится.

— Не сердись, дорогая. Мне снилось, будто этот растяпа…

— Этот растяпа сбежал, понимаешь, — кричит миссис Келли. — Я пошла перед самым сном взглянуть везде ли заперто и вижу у них свет. Вот думаю, спят со светом, жгут хозяйские свечи, ни с чем не считаются, устроят пожар. Открываю дверь, чтобы сделать им внушение и, представь, — там пусто. Ни людей, ни вещей — один воздух и меблировка… Оденься по крайней мере, пока я рассказываю. Время терять нечего.

— Что ж я могу сделать, если они ушли?

— Что ты можешь сделать? Вон твой башмак, вон, возле комода. Не копайся ты так. Ты понимаешь, они не дождались жалования и сбежали. Значит, они унесли кой-что поважнее денег. Они унесли твое открытие. И нужно бежать догнать их, наказать их, растерзать их…

— Я же не знаю, где их искать. И чего ты злишься, все равно сейчас уже поздно.

— Вот шарф, закутайся. Ничего не поздно, собаки их найдут и догонят. Пусти собак по следу. Беги.

Две ищейки ждут у дверей. Их держит белая служанка, потому что ни один негр не смеет подойти к ним. Эти ищейки специально дрессированы на охоту за людьми. Если раб сбежит от хозяина, страшные собаки погонятся по его следу, по лесам, по болотам, по степи.

По лесу, по лугу, к берегам реки Кумберленд приводят собаки Келли. У воды след теряется. Вода смывает всякий запах. Собаки беспомощно смотрят на хозяина.

Перевозчик ничего не знает.

— Кого я возил? Да разве всех упомнишь, мистер Келли. Мне бы только заплатили, а кто платит, это мне без интереса. Кого ж я возил вечером? Миссис Уинскрайт возил. У нее внучка заболела, так она к доктору торопилась. Женскую школу возил. Натрещали у меня эти девчонки, до сих нор в ушах звенит. С пикника возвращались. Двух парней возил…

— Каких парней?

— Да разве упомнишь, мистер Келли? Обыкновенные парни, без всякой приметы. В роде как лодки для воскресного катания. Только что все разноцветные, а то никакой разницы. Однако тот, что пониже, такой пронзительный. Не иначе, думаю, он мне фальшивую монету подсунул. И что же бы вы подумали, сэр, действительно одна монетка фальшивая. Не хочу грешить, может это не он, может, это девчонка. Однако знать ничего нельзя.