Шеннон Мессенджер - Полёт на единороге [litres]

Внутри горела крошечная надежда, что Фитц к ним присоединится, но он молча стоял в отдалении. Поэтому его слова застали ее врасплох:

– Ты меня больше не слышишь, да?

Софи обернулась к нему, глядя на подбородок, а не в глаза.

– Ты пытался передавать мысли?

Он кивнул – по крайней мере Софи так решила, потому что его подбородок двинулся вверх и вниз.

– Значит, он все же меня вылечил, – какое же облегчение. Но вместе с тем стало грустно – хотя она и не рассчитывала, что они с Фитцем снова будут вести секретные беседы.

– Давай, эм… отойдем на минутку? – тихо попросил он.

– А, да. Конечно. Эм… – она огляделась, пытаясь придумать, куда пойти.

– Пойдем на улицу, – он протянул ей руку, и лишь через несколько секунд Софи нашла в себе храбрость принять ее.

Молясь, чтобы руки не потели, она дошла с Фитцем до ближайшего дерева.

– Синяк остался, – Фитц указал на темно-фиолетовое пятно на ее руке – единственное, что осталось после лечения Элвина. Тот пообещал, что он сделает мазь, которая уберет синяк, но Софи чувствовала, что шрам все равно останется.

– Он не болит, – Софи несколько раз нажала на него, но потом Фитц перехватил ее руку, останавливая.

Дождавшись, пока она поднимет на него взгляд, он произнес:

– Киф рассказал, каково тебе вчера пришлось – и каково было с того дня, как… ну, ты понимаешь. А я просто… я… – он отпустил ее руку и повесил голову. – Уф, как извиниться за то, что я вел себя как самый-самый большой придурок на свете?

Софи грустно улыбнулась.

– Не таким уж и большим придурком ты был.

– Еще каким, – он отошел на пару шагов, пиная траву. – Просто я так злился. Только и мог, что орать и ломать вещи. Разнес половину своей комнаты, – он снова обернулся к ней, но не поднял глаз. – Но… прости меня, Софи, – за все. И я хотел поговорить перед тем, как ты попробуешь вылечить папу, чтобы в случае успеха ты не решила, что я извиняюсь только из-за этого.

Его слова были теплей лучей солнца, выглядывающих из-за ветвей.

– Все в порядке, Фитц. Я на тебя не злюсь. И, пожалуй, никогда не злилась.

Он поднял на нее глаза, хмурясь.

– Почему?

Софи пожала плечами.

– Ты думал, что потерял отца. И имел полное право срываться. Но… – теперь взгляд отвела уже она. – Ты правда меня больше не винишь?

Фитц шагнул ближе.

– Я и раньше не винил, если честно. Я просто… не знаю. Вел себя как дурак.

– Да, и это еще мягко сказано, – произнес Алвар, появившись ниоткуда так, что они оба вздрогнули. – И вот что я тебе скажу, Софи. Ты слишком легко его прощаешь. Хотя бы разведи его на какой-нибудь подарок.

Софи рассмеялась, а Фитц недовольно глянул на брата.

– Может, в следующий раз.

– Следующего раза не будет, – произнес Фитц, и от его взгляда сердце у Софи затрепетало. Она уже почти забыла это чувство.

– Да уж, будем надеяться, – сказал Алвар, хлопая Фитца по спине. – Ладно, простите, что помешал, но Совету явно не терпится начать.

Софи вздохнула, жалея, что не испытывает сходных чувств. Но слишком многое было на кону.

В тишине они вернулись к входной двери, но перед тем как Фитц зашел за Алваром в дом, он шепнул:

– Жалко, что мы больше не можем обмениваться мыслями. Надеюсь, что Тирган все равно разрешит приходить на твои занятия по телепатии.

Ее щеки запылали.

– Я тоже.

– И помни, – сказал он, когда они ступили на лестницу. – Что бы сейчас ни случилось, мы все равно останемся друзьями, хорошо?

Софи улыбнулась.

– Хорошо.

– Начинай, как будешь готова, – сказал Грейди Софи, медленно подошедшей к кровати Алдена.

Они вновь перенесли его в спальню, и все двенадцать старейшин выстроились вдоль изогнутых стен вместе с Кифом, Деллой, Фитцем, Бианой и Алваром. Тирган с Элвином тоже пришли – на случай, если что-то пойдет не так и понадобится помощь либо телепата, либо врача – хотя Софи очень надеялась, что до такого не дойдет.

В этот раз предчувствие было хорошим.

Может, дело было в воздействии лекарств, может, в примирении с Фитцем и Бианой, но ей казалось, что все пройдет хорошо. Надо было просто поверить в себя и попробовать.

В комнате воцарилась тишина, едва она коснулась висков Алдена и прикрыла глаза. Успокоившись и взяв себя в руки, она в последний раз глубоко вздохнула и раскрыла Алдену свой разум.

Его сознание было холодным, плотным и колючим – Софи будто бы оказалась в бурлящей реке, полной острых камней. Но с какой бы силой волны ни бились о нее, в этот раз ничто не смогло проникнуть сквозь ментальный барьер. Ни сумасшедших воспоминаний, ни безумия. Вообще ничего. Вокруг была лишь холодная, тихая тьма, в которую она погружалась все глубже и глубже, пытаясь отыскать нить тепла, ведущую в закуток, как было в прошлый раз.