Валентина Путилина - Журавка. Радугань

А когда Вера Николаевна заявила, что уйдет на другую работу, если уничтожат розы, Одуванчиков и вовсе перестал настаивать на своем.

— Пусть растут розы. Я согласен, — сказал он твердо. И даже сказал, что ему самому стали нравиться розы.

— Ура! — кричал громко Алеша, когда узнал об этом от Веры Николаевны. — Будут у нас розы. И Радуганская роза расцветет обязательно.

— Ура! — восторженно вопил Ярошка. — Будут все розы!

Бабушка Анисья радовалась тихо.

— Правда всегда побеждает, — сказала она. — Хорошо, что человек живет мыслью и надеждой. Вот он, Одуванчиков, грозился уничтожить розы, а наша Даренка делала свое, отстаивала их, черенки сажала. Вперед смотрела, и правда ее оказалась. Молодец! Не зря тебя Даренкой люди прозвали. Радость и красоту ты людям даришь, — похвалила она Веру Николаевну.

— Спасибо вам, бабушка Анисья, — ответила Вера Николаевна, — и вам, мои рыцари. А роза Радуганская будет. У нее уже бутоны появились. Будет она ароматная и красоты невиданной. Вдохнет человек ее аромат и почувствует сразу и запах моря, и солнечное тепло, услышит голоса птиц и плеск волны. Такой у нее будет удивительный аромат.

— Да, — сказал Алеша, — такую розу вырастить все равно что радугань-цвет найти.

Вера Николаевна не преувеличивала. Ведь каждый цветок свои воспоминания вызывает у человека. Василек — поле, ландыш — лес, а роза — все солнечное и ароматное. Так много в ней запахов и красок. Особенно, когда эта роза растет у самого теплого синего моря в Ароматной долине.

У бабушки Анисьи — праздник, именины. Не ее, а любимого старого самовара. Бабушка Анисья подсчитала, что самовару исполнилось ровно семьдесят лет. На необыкновенные именины решили пригласить деда Ведуна. Алеша с Ярошкой поднимались к нему в горы, чтобы позвать в гости.

— Приходите обязательно, — просил Алеша, — и Кирюху посмотрите. Приходите!

Дед Ведун пришел и принес меду и сухой ароматной травы для заварки. Он считал, что трава эта лучше чая. Вера Николаевна очень обрадовалась деду Ведуну. Он ведь редко приходил. Они вспоминали ту грозовую ночь, когда Даренка пробралась к дольменам с лекарствами через немецкие посты. И о том, как они ухаживали за ранеными. Им было что вспомнить. В этот вечер Веру Николаевну все называли Даренкой, заставляли рассказывать разные случаи из своей жизни. И так слушали, даже про самовар забыли. Даренка первая вспомнила о нем:

— Я-то нашему имениннику подарок приготовила и забыла. Сейчас принесу.

Она пошла в комнату и вернулась с тремя белыми розами — Снежными королевами.

— В древности, — сказала она, — розами награждали за храбрость. Наш именинник тоже заслужил награду. Он хорошо послужил в войну партизанам. Правда, бабушка Анисья?

Та кивнула головой. Правда, мол. А как же. Самовар выглядел просто блестяще. Блестел, как никогда еще в жизни: его хорошо вычистили к именинам. А на груди у него, как у заслуженного солдата, блестели медали. Он получил их на всемирной выставке, когда был еще совсем молодым.

Бабушка Анисья очень любила свой самовар, даже в партизанский лагерь принесла его с собой. Партизаны пили из него чай. Особенно нужен был самовар раненым. Бабушка Анисья поила их чаем из целебных трав. Один раз была сильная бомбежка, и самовар чуть не погиб. Его далеко швырнуло взрывной волной. Хорошо, что он попал в мягкое болото. Чуть бока примялись, а сам цел остался. И опять служил самовар бабушке Анисье и партизанам. Вот почему бабушка Анисья обиделась, когда Алеша сказал:

— Может, отдыхать пора этому старому самовару. Не лучше ли новый, электрический купить?

Бабушка Анисья даже руками замахала.

— Что ты! Что ты! Лучше моего красавца нет ни одного самовара. Я со своим самоваром всю жизнь прожила, войну страшную пережила. В брянских лесах его сберегла. И ни за что я его не стану выбрасывать.

Дед Ведун тоже вступился, сказал, что такой знаменитый самовар надо на самом почетном месте держать.

— Я свой старый самовар тоже не сменяю на электрический. Вкус не тот. А мой самовар — он тебе и дымком попахивает, и песни душевные распевает. С ним весело.

Потом дед Ведун вспомнил про совсем уже старые самовары. Лет сто назад в самоварах сбитень варили, такой напиток особенный — с медом и травой пахучей. А к нему горячий бублик полагался. Пей, ешь, веселись! А то был еще самовар-кухня. Перегородкой разделялся на две половинки. В одной — вода кипятится, а в другой — варится каша или щи жирные, наваристые.