Юрий Третьяков - В плену у краснокожих [сборник]

- Не горюй! Чего-нибудь придумаем! Ну, например, скажи… что украли!

- Уже говорил…

- Ну и что? Могут же второй раз украсть? Мне один старик рассказывал, что у него лошадь воровали не то два, не то три раза…

- Сравнил! То - лошадь, а то - портфель… А скажут: почему в школе не был?

- Да-а!.. И мне скажут… Вот дела! Что бы мне придумать? Почему я не был? А, есть: мать на работу ушла, меня случайно на ключ закрыла, и я никак не мог выйти. Потом достал разные верёвки, сделал из них лестницу… Или про лестницу не надо, а то придерутся: мог бы ив школу прийти… Ну, я себе придумал, теперь ты думай.

- Как же?

- А так. Ты думай и думай. По дороге думай, домой придёшь - думай, спать ляжешь - тоже думай: чего-нибудь и надумаешь. И завтра утром можно думать. Ну, всего! Я побежал!

Всю дорогу Витька усиленно думал, но ничего не выдумывалось.

В подъезде Витькиного дома управдом разговаривал с какой-то женщиной и кричал, как на собрании:

- А отвечать кто будет? Я им так и сказал: будьте любезны, про-верь-те! Потолок провалился - управдом виноват? Я в JKKO три раза сигнализировал!

Витька, очень заинтересованный, приостановился было, но разъярённый управдом закричал на него:

- Ты откуда взялся? Ты чего тут заглядываешь? Ты из какой квартиры? Это ты ко мне в калориферное отопление лазил? Нет? А кто?

Витька прошмыгнул мимо и, не оглядываясь, побежал по лестнице. Выдумалось!

В школе Витька чувствовал себя превосходно. Другие боялись, что их вызовут, листали учебники, тетрадки, а Витька просто так сидел.

- Ты чего, Иванов, как в гостях? - спросил классный руководитель Андрей Кондратьевич.

- А у меня ничего нет…

- Это как понять?

- Так. У нас крыша обвалилась.

- То есть… Что-то я не пойму… Что значит обвалилась? Совсем обвалилась?

- Совсем. Мы в ЗККО три раза сигнализировали! Ну, и всё завалило. Книжки, тетрадки - всё… Уроки учить негде.

Все в классе с интересом Витьку разглядывали: такое не с каждым случается…

- Ну и ну! - проговорил наконец Андрей Кондратьевич. - На тебя, брат, несчастья сыплются, как из рога изобилия: то воры у тебя тетрадку с домашним заданием украли, теперь вот - крыша обвалилась. Был в библии такой герой - многострадальный Иов… вроде тебя…

Кто-то захихикал.

- Тихо! Что за смех? Ну, а вообще-то всё благополучно обошлось? Без жертв? Если не считать, конечно, преждевременной гибели твоих тетрадок. Впрочем, судя по твоему жизнерадостному лицу, ты это дело не так уж трагически переживаешь…

- Почему?.. - испугался Витька. - Я переживаю… Очень даже сильно переживаю… У нас даже соседу Ивану Ивановичу - прямо бревном по голове! Все его детишки плачут, голосят, никак учить нельзя. И тетрадки засыпаны к тому же… Вы бы, Андрей Кондратьич, попросили других учителей, чтобы меня сегодня не спрашивали! И завтра тоже… Пока крышу не починят.

- Раз такой случай… Ты, однако, не сиди сложа руки. Дайте ему кто-нибудь листок бумаги и карандаш. Погорельцу, так сказать…

На первой же перемене Витька получил сразу два прозвища: Иов и Погорелец. Это немного испортило его превосходное настроение.

Длинный Юрка принёс вечером портфель и учебники. Портфель был точно такой же, как утонувший, даже новей.

- Ну и единицу мне сегодня влепили по русскому! - похвалился Юрка. - Во всю клеточку! Такой толстой единицы, наверное, никому ещё в школе не ставили! Это я точно знаю: Сашка Рындин говорил. А уж он-то знает: он этих единиц получал - не сосчитать. А в скобках учительница написала «ед.» Это значит, чтоб я не мог её на четвёрку переправить. Я всё толком объяснил ей насчёт ключа, а она говорит: ты мог домашнее задание сделать, время у тебя было. И верно, а? Я ведь об этом позабыл. А вообще-то несправедливо: она же не знает - может, я не врал!

Проводив Юрку, Витька проник в свой двор не через ворота, а сквозь дыру в заборе. И хорошо сделал. Посреди двора стоял Андрей Кондратьевич и, задрав голову, смотрел на крышу. Потом к нему подошёл управдом. Витькиным щекам сразу сделалось жарко, по спине закололи горячие иголочки. Скрываясь за штабелями недавно привезённого тёса, Витька подобрался совсем близко.

- Ничего подобного! Категорически вам заявляю как ответственное лицо! - пронзительно кричал управдом. - В данном случае обвал не имел места!.. Кто? Шустрый такой, ушастенький? В бобриковом пиджачку? Он! Он - Мюнхаузент! Это первый во дворе выдумщик! Одиннадцатого числа ко мне в калориферное отопление залез. Это, говорит, отопление устаревшее… Вы понимаете, товарищ педагог? Я тебе, говорю, дам устаревшее. Ты у меня… Ну, ладно… Только раз истопник отойди - один уж там сидит, ковыряется… Как на грех сапоги мне тесные пошили, а то б я… Ишь! Ишь! Какой-то уже выглядывает! Это не он? А ну вылазь! Ты чей?