Павел Шрут - Носкоеды

— С тех прошло три года, — напомнил Хихиш.

Голос у него предательски дрогнул.

— В наше время, — поспешно вмешался дедушка, — дети растут как на дрожжах. В старые времена было совсем не так. Хорошо питаются. А уж изобилие! Хочу вам сказать, пан Боно, мир просто набит носками! А все Китай!

Хихиш даже подпрыгнул от нетерпения.

Эти разговоры он уже слышал много раз.

— Пан Боно, — позвал он, — а как там мои родители? Почему они там так долго? И когда они приедут? — все это он выпалил единым духом.

Пан Боно откашлялся.

— Я понимаю, как тебе тяжело, но когда-нибудь ты поймешь. Эх, малыш, это непросто, когда родителей нет рядом, но теперь, когда я познакомился с твоим мудрым дедом, я уверен, что у тебя правильные взгляды на жизнь.

Дедушка важно кивал, но у Хихиша никаких своих взглядов не было. Он вообще не знал, как выглядят правильные взгляды на жизнь. А знал бы — с легкостью обменял бы все взгляды мира на мамин поцелуй и папины объятья.

Ему вдруг стало ужасно грустно. Нет, он знал, какой добрый и заботливый у него дедушка. И что он, конечно же, самый мудрый носкоед на свете. Но ведь он никуда больше не выходит, а о внешнем мире судит по собственным воспоминаниям, подумал Хихиш.

А вот этот пан Боно выглядел иначе и говорил иначе, чем все знакомые носкоеды.

Дед, который отлично знал внука, сразу понял, что у него на уме.

— Хихиш, спохватился он, словно вспомнил нечто важное, — яже забыл тебе сказать! Пан Боно — посол, и обращаться к нему надо «Ваше Превосходительство»…

Пан Боно недовольно поморщился и возразил было:

— Ну, прошу вас…

Но дедушка и слышать не желал:

— Кому честь, тому честь! Хихиш, пан Боно летает по всему миру и собирает помощь для африканских носкоедов.

— Вы собираете носки? — спросил Хихиш.

— Понимаешь, Хихиш, — неспешно начал пан Боно, — носками занимаются твои родители. А я занимаюсь всем остальным.

Тут уж забеспокоился дед. Хихиш отлично слышал, как тот пробормотал: «Остальное! Что это за остальное, хотел бы я знать!»

Но всух он этого не сказал — не успел, Потому что пан Боно наконец-то начал рассказывать о папе и маме Хихиша.

О том, какую важную работу ведут они в Африке и с какими ужасными опасностями им приходится встречаться.

Рассказывал он долго и подробно, и это была настоящая хвалебная речь в честь хихишевых родителей — красивая и увлекательная.

Хихиш слушал и исполнялся гордости за своих замечательных родителей, которые занимаются такой опасной работой.

Только грусти его это не развеяло.

Тут из квартиры пана Варжинца послышался шум, и Хихиш догадался, что его друг пришел домой и сейчас увидит на подушке непарные носки из крематория и записку «Спи сладко, Эгон».

Эта мысль заставила его улыбнуться.

— Ты славный паренек, — похвалил его пан Боно и засобирался уходить.

На запястье у него что-то поблескивало.

— Хорошие часы, — восхищенно поцокал языком Хихиш.

— Часы и компас в одном, — пояснил посол и вдруг с размаху хлопнул себя по лбу: — Чуть не забыл!

Он полез в карман и протянул Хихишу маленький кожаный мешочек.

— Это тебе от твоих.

Хихиш быстро схватил мешочек:

— Что это??

— Мама послала тебе амулет.

— Хихи, амулет! — изумился Хихиш.

— Судя по смеху, ты не слишком-то веришь в амулеты, как и я. Ну тогда считай это просто сувениром.

— До свидания, Ваше Превосходительство, — сказал дед в дверях, и видно было, как он перевел дух.

Пальцы Хихиша немного тряслись, когда он открывал мешочек. В отличие от Его Превосходительства, он как раз в амулеты верил. Он ожидал, что это будет сушеная жаба, или тигриный зуб, или что-то в этом роде, но амулет выглядел как грибок для штопки чулок.

Только он был не из дерева, а из рога белого носорога.

Мешочек с амулетом Хихиш повесил на шею. Ему казалось, что тот излучает тепло африканского солнца.

Пан Боно сказал, что такие амулеты носят на груди африканские воины, чтобы защититься от вражеских стрел. И засмеялся.

Хихишу это совсем не показалось смешным, но Эгону он об этом рассказывать не стал. Вдруг бы он тоже стал смеяться?

Он зашел навестить приятеля поздним утром и увидел, что тот надраивает свою трубу.