Павел Шрут - Носкоеды

— ПОЧЕМУ?

Это выкрикнули, не сговариваясь, разом Хихиш, Рамзес и Падре.

Им ничего не ответили.

Члены банды обступили Хихиша, подхватили его и исчезли во тьме.

Вдали загрохотало, налетел ветер. Он носился над городом и гнал перед собой сухую листву, бумажки, полиэтиленовые пакеты и носки.

Гром бухнул ближе, и черные тучи прорезала извилистая молния. Теперь ветер дул по направлению к верхней части города, и был такой сильный, что подхватил Рамзеса и его отца, да так и гнал их по пустым улочкам до самого дома профессора Кадержабека.

Рослому профессору же пришлось изрядно побороться с ветром, так что до дома он добрался гораздо позже.

И чем ближе подходил он к дому, тем больше носков нес мимо него ветер, а во дворе перед домом их была просто куча.

Профессор не смог бы объяснить, откуда взялись носки, но не сомневался, что все это — части одной загадки.

Зато Туламор-старший точно знал, откуда они взялись, еще прежде, чем ветер зашвырнул его во двордома.

Он знал, что эти носки, и гольфы, и чулочки принадлежали ему. Это была его собственность.

Они были старые, многие остались с тех еще времен, когда у мальчишек носки собирались в гармошку, а чулки жалили девчачьи ноги и пузырились на коленях.

Бесценные сокровища, которые Падре собирал всю жизнь и которыми окружил себя в своей носочной империи на чердаке профессора Кадержабека.

Он не хотел идти наверх, и Рамзес еле доволок его до дверей. Он и так знал, что увидит: двери взломаны, грабители все унесли.

Однако дверь оказалась заперта, и никаких следов взлома не было.

Туламор-старший хотел отпереть дверь, но не смог — так у него тряслись руки.

— Пап, погоди.

Рамзес осторожно отстранил отца и открыл дверь своим ключом. Они вошли. Окна были нараспашку. Несколько носков валялись на полу, и с потолочной балки свисала пара хлопчатых подвязок.

Больше не осталось ничего — только стол, стулья да кровати — железная отцова и деревянная двухэтажная кровать, на которой спали Рамик и Тулик.

Пустой чердак оказался светлым и просторным.

Но радовался этому лишь ветер, гнавший в распахнутые окна первые капли дождя.