Фрида Нильсон - Тонкий меч

— Вот оно как… — проговорил он.

— И этот мальчишка сманил с собой сынка Капитана Копытача, а может, даже еще кое-кого.

— Неужели? Кого же?

— Пока не знаю. Но мои хильдины гнались по лесу за тремя неизвестными. Кажется, это были дети; ничего больше я не успел разглядеть. Мы потеряли их из виду. Я кричал им, чтобы они остановились, но они не послушались.

— Не послушались? — переспросил спартан. — Какие озорники!

Буре вытянул тощую шею и заглянул в сад. Я разглядел его впалые щеки, усталые и опухшие глаза. Наверное, ему вредно было спать в лесу…

— А может, они спрятались у тебя? — спросил Буре и посмотрел на спартана. Мы застыли, не смея пошевелиться, и ждали, что́ садовник ответит.

— Случись кому из детей меня увидеть, они живо улепетывают в страхе, можете мне поверить, — сказал он.

Буре понимающе хмыкнул.

— Нет, никто здесь не пробегал, — добавил спартан. — Но, кажется, я недавно слышал детские голоса внизу, на болоте. Хотя, может, мне почудилось.

Буре помедлил с ответом и почесал затылок.

— На болоте, говоришь?

— Ну, во всяком случае, стоит проверить, — сказал спартан и кивнул куда-то в сторону.

Буре коротко вздохнул и приказал хильдинам идти к болоту.

— Спасибо, — поблагодарил он на прощание.

— Мои наилучшие пожелания Господину Смерть, — ответил спартан.

Через несколько минут отряд скрылся из виду.

Мы не сразу осмелились вылезти из укрытия. Садовник продолжал поливать розы. На нем был залатанный холщовый халат. Там, где он уже прошел с лейкой, блестела угольно-черная влажная земля. Кусты, отяжеленные красными цветами, казалось, еще ниже склонялись перед ним. Хоть сам он и был некрасив, но умел ухаживать за красотой.

— Благодарю тебя за то, что ты соврал, чтобы защитить нас, — сказала Принцесса.

— Буре Барст подчиняется Капитану Копытачу, а я — нет, ваше высочество, — ответил спартан, не глядя на нее.

Принцесса вежливо улыбнулась.

— Да, ты прав. — Она с любопытством огляделась вокруг, а потом снова обратилась к садовнику: — Как тебя зовут?

На этот раз он повернулся и пристально посмотрел на нее.

— Спартакус, — ответил он со значением, словно считал, что она должна знать его имя.

— Хорошо, Спартакус, — сказала Принцесса, — мы бы хотели отблагодарить тебя за помощь. Что бы мы могли для тебя сделать?

Хозяин едва заметно улыбнулся. Он направился к крыльцу, поставил там лейку и открыл дверь.

— Входите, — пригласил он.

Мы перешагнули через низкий стертый порог. Дом был обставлен бедно и просто. Утоптанный земляной пол, посредине грубый стол и скамья, над очагом — котел. Узкая кровать в углу покрыта тонкой периной. На невысокой полке стояло пустое ведро, три глиняных кувшина и несколько плетеных корзин. Пахло дымом и яблоками.

У стен лежал разный садовый инвентарь: грабли, вилы, пилы, мотыги. И множество острых инструментов, одни — покрытые ржавчиной, другие — блестящие и, наверное, недавно наточенные: топоры, ножи, садовые ножницы. У окна были свалены тяпки, словно груда железных вставных челюстей.

Спартакус вошел вслед за нами и закрыл дверь.

— Садитесь, — сказал хозяин. И махнул в сторону стола. Мы уселись на узкой скамье, тесно прижавшись друг к другу. Сам Спартакус опустился на кровать с тонкой периной. Он не сводил глаз с Принцессы, но по его лицу трудно было понять, о чем он думает. Повисла странная тишина.

Наконец Принцесса решилась нарушить молчание.

— Я и не знала, что в Заземелье кто-то живет, — сказала она.

Спартакус лишь хмыкнул в ответ, и снова стало тихо. Даже в ушах звенело. Принцесса указала за окно.

— У тебя красивые цветы.

Садовник ответил ей холодной горькой усмешкой.

— Да, красивые цветы. Только никому не нужные.

Он поднялся, подошел к окну и стал смотреть на свой сад. В его облике было что-то невыразимо грустное. Казалось, затаенная печаль просачивается из него наружу и, словно облако, окутывает уродливое, криво сшитое тело.

— Почему «никому не нужные»? — спросил я.

— Потому что мои цветы — жалкое подобие настоящих роз, — ответил Спартакус, не поворачиваясь. — А ведь когда-то я жил в Скриме!

Принцесса тихонько и понимающе вздохнула.

— Там в самом деле роскошные розы, — улыбнулась она. — Целые розовые поля возле дистиллировочной — это что-то особенное…

— Знаю, — неожиданно резко сказал Спартакус. Он посмотрел на Принцессу так, словно хотел пронзить ее взглядом. — Я сам за ними ухаживал.