Фрида Нильсон - Тонкий меч

Но Тялве уставился на меня.

— Это же ты сошел на берег в Хильде! Ты приплыл с другой стороны.

Я кивнул. Кажется, я смутился и даже струхнул немножко. Грусть и отчаянье Тялве словно ветром сдуло. Я заметил, что они с Трине похожи, но у старшего нет веселых и добрых глазок младшего брата. Его глаза напоминали две щелочки — такие узкие, что даже цвет не разглядеть. Морда Тялве поросла редкой белой щетиной. Во всем его облике было что-то холодное. Он снова обернулся к Трине.

— Ты что, отправился в путешествие с этим мальчишкой?

— Да, — подтвердил Трине. — Саша хочет забрать свою маму. Ему нужна моя помощь.

— Как ты посмел ?! — рявкнул Тялве. — Да еще за спиной мамы и папы! Сговорился с тем, кто строит козни против Господина Смерть!

— Саша обещал не вредить ему, — сказал Трине, тоже начиная сердиться. — Он его перехитрит.

— Я один должен был идти к Господину Смерть! Это было мое поручение! — прошипел Тялве. — Мое! Но ты не мог с этим смириться.

— Я хотел помочь Саше! — возразил Трине.

— Ты хотел помешать мне! — завопил Тялве.

— Неправда!

Тялве хмыкнул. Он в упор смотрел на младшего брата, и вид у него был мрачнее тучи.

— А вот и правда, — сказал он. — Ты вечно стараешься мне навредить! Потому что ты недотепа, сам ничего не можешь.

С этими словами он подобрал свои вещи, взял меч и зашагал прочь по пустоши.

— Тялве, подожди! — крикнул Трине. — А еда?

— Обойдусь! Не желаю иметь с тобой дела!

— Милый Тялве, постой! — умолял Трине.

Но Тялве припустил еще быстрее. В конце концов он превратился в точку вдалеке между холмами.

Трине опустился на землю. Тяжело было видеть, как он всхлипывает от обиды. Я присел рядом и положил руку ему на плечо.

— Ну, не горюй!

Но Трине плакал и не мог сдержать слез, не мог ответить мне.

— Забудь его слова, — прошептал я. — Это совсем не так.

— А если он прав? — пропищал Трине. — Что, если я на самом деле ни на что не гожусь?

Мне захотелось переубедить его, и, подумав, я сказал:

— Да я и сам такой же.

— Что?

— Если ты недотепа, то и я тоже. Ничего важного в жизни пока не сделал… Но я ни за что не согласился бы поменяться местами с Тялве. Знаешь почему?

Трине покачал головой.

— Потому что тогда у меня не было бы таких друзей, как вы.

— Саша прав, — сказала Принцесса и присела с нами рядом. — Я хочу сказать: вспомни, что, когда я жила в Изумрудном замке, меня учили быть настоящей дочерью короля. — Она пожала плечами. — Но ради того, чтобы остаться вместе с вами, я готова прослыть негодной ученицей. И пусть — так веселее.

Трине задумался, а потом вытер щеки рукавом и кивнул.

— Да, вы все верно говорите. И втроем нам точно веселее!

Он облегченно вздохнул. Здорово было видеть, как его синие, будто небо, глаза опять засверкали.

— Значит, вместе идем дальше, — подытожила Принцесса.

Она встала и протянула Трине лапу. Я тоже поднялся, и мы двинулись вперед по Вересковой пустоши. Плохенький костерок Тялве за нашими спинами вскоре потух.

Два дня спустя мы добрались до Заземелья. Эта местность была сплошь покрыта лесом, и теперь только она одна отделяла нас от границы с Гарпирией. Когда мы стояли на опушке, слушая шелест листьев и вдыхая запах земли и хвои, нас охватило какое-то непонятное чувство. В нем были и торжественность, и тревога, и желание поскорее достичь цели. Я почувствовал, что меня так и тянет в этот лес. Мы молчали, собираясь с духом для нового марш-броска. Но вот Принцесса взмахнула мечом.

— Храбро пролить кровь! — выкрикнула она.

— Храбро пролить кровь! — подхватили мы с Трине и со всех ног бросились вперед, размахивая мечами так, что сучки полетели во все стороны.

Лес в Заземелье оказался не похож на Сумеречный лес в Хильде. Здесь не было ни дубов, ни ясеней, не росли фиалки и подмаренник. Только ели в лохматых широких юбках возвышались над поваленными деревьями и валунами, покрытыми разноцветными мхами. Лишайники свешивались с веток, словно размотанная пряжа. Из земли выглядывали рыжики в светлых шляпах-воронках. Смола, будто горькая слюна, медленно стекала по стволам. Постепенно застывая, она превращалась в мутные бусины на коре; у них был приятный пряный запах.

Мы неслись вперед, словно на крыльях. Нам так весело было махать мечами! Но вдруг я вздрогнул, вспомнив наш девиз: «Храбро пролить кровь!» Это звучало жутко и в то же время здорово. Вот Семилла поразится, когда я ворвусь к Господину Смерть! Конечно, я дал слово не причинять ему вреда, но какой вред от тонкого деревянного меча? Мне захотелось, чтобы Семилла увидела, какой я смелый. В кого бы ни превратил ее Господин Смерть, я ее узнаю! И все у нас получится. По крайней мере, я был уверен в этом, когда мы бежали с обнаженными мечами сквозь лес Заземелья.