Владимир Коротеев - Дети лихолетья

— Чтоб ни гу-гу, пацаны. Не лезть с вопросами. Спешим, ребятки.

Они не отходили от самолета, который чудом вернулся из воздушного боя. Казалось, что он еще пышет огнем.

Дядя Вася выпрыгнул из кабины, наклонился над рваной пробоиной в крыле.

— Снарядом угораздило, — объяснил ребятам. — Сизов! — крикнул. — Дай-ка дюральку.

Большими ножницами обрезал края пробоины, выгнул пассатижами, подстучал молоточком, подкладывая киянку (деревянный молоток), напильником загладил заусенцы. За это время боец Сизов уже вырезал заплатку по размеру. Наложили ее на пробоины, сверлили ручной дрелью дырочки, заклепывали.

Закончив споро дело, дядя Вася улыбнулся, подмигнул ребятам:

— Хотите помочь?

— Хотим! — в два голоса ответили те.

— Шагом марш за мной, болтики будем сортировать. А то копаешься всякий раз…

Старшина провел их в конец ангара, показал на большущий ящик, наполненный болтиками. Поставил рядом три пустых ящика.

— В эти будете бросать болты по размерам. Не думайте, что пустяковое дело поручаю вам. От этого зависит, как быстро мы закончим ремонт.

Шурка разочарованно посмотрел вслед удалявшемуся дяде Васе. Но тут же приободрился, принялся раскидывать болтики по ящикам. Вовка последовал примеру брата.

Сначала бросать, отбирая болтики, было легко: «стук-стук, стук-стук» — падали они на днища ящиков. Но быстро замерзали пальцы. Ребята дышали на них, грели в карманах брюк. Вовка по-всякому изгибался, топтался, присаживался на ящик, спина ныла; он не выдержал, махнув рукой, пошел к самолету. Дядя Вася высунулся в это время из кабины, крикнул:

— Пацаны! Два больших. Живо!

Вовка кинулся к ящикам, но Шурка, уже схватив болты, бежал к самолету.

— Вот, дядь Вась, эти? — протянул он болтики.

— Они самые.

Шурик по стремянке поднялся, с любопытством рассматривая кабину пилота: «Приборов сколько!». Сзади толкал, карабкаясь по ступенькам, Вовка.

— Ну, ну, подвинься… Тож хочу…

— Чего ты лезешь? — зашипел брат.

— Только тебе, что ль, смотреть можно? Да? Тож хочу.

Шурка подвинулся. Дядя Вася поднял голову и усмехнулся:

— Оба здесь. Посмотрели. Теперь — за работу. Шагом марш!

Болтики из рук ребят летели в ящики еще быстрее. Шурка весело насвистывал «Тачанку». Наконец, где-то через час, все до единого болтика были перебраны, братья собрались уходить. Подошел старшина, смотря на ящики, сказал:

— Спасибо, ребятки. Будете писать отцу на фронт, так прямо и напишите: помогали летчикам отремонтировать боевую машину, заслужили благодарность от командира. Завтра, детки, этот истребитель идет вновь в бой.

Вовка от гордости покраснел, Шурка, улыбнувшись, сказал:

— Ну, уж и помогли…

— Помогли еще как! — ответил дядя Вася. — Жалко вот благодарность вам вписать некуда. Документов нет у вас никаких.

Он посмотрел на мешок, что держал Шурка, спросил:

— Вы, никак, за дровами шли? Вот что: там за ангаром вчера сарай для горючего строили. Щепок много осталось. Идите, наберите.

Ребята собрали быстро полмешка щепок, резко пахнущих свежей сосновой древесиной, смолой, капельки которой запеклись прозрачно на некоторых щепках.

— Глянь, Шуренок, Зюзя! — вскрикнул Вовка.

Шурка оглянулся: сзади него стоял невесть откуда взявшийся мальчишка с большой камышовой сумкой — зимбилем (так называли здесь плетеные сумки). Он учился вместе с Шуркой в пятом классе. Звали его Мишка, но прилипло прозвище по фамилии — Зюзин. Только вчера он дразнил и обзывал братьев всякими обидными словами. Когда же Шурка и Вовка погнались за ним, скоренько укатил от них на коньках.

— Попался?! — сказал Шурка, медленно подходя к Мишке.

С желтизной, как у кота, круглые, выпуклые глаза Зюзи боязливо забегали. Он отступал назад, виновато улыбаясь:

— Я мириться пришел, ребята…

— После всего мириться? Да? — наступал Шурка.

Вовка, усевшись на мешок, ехидно подтрунивал:

— Ишь какой! Наподдай ему, Шуренок. По морде его! Чтоб знал, как обзываться. Клопом меня назвал. Дай ему, дай!

— Не буду больше дразниться, — нагнув голову, промямлил Мишка. — Можно мне щепки собрать? Дома морозище, холодно — жуть!

Шурка остановился, смотрел на беззащитного «врага».

— Бери уж.

— Ух ты! — рассерженно сказал Вовка брату. — Зюзя ведь обманывает. Знаешь ведь его.

Вскочил с мешка, пнул его ногой зло, пошел к селу. Шурка, взвалив тяжелые щепки в мешке на плечо, тоже побрел. Затем обернулся, бросил Мишке:

— Будешь дразниться, получишь в ухо. Понял?