Свалившись с койки, кок бежит в рубку шкипера, берет у него ключ от радио и, отомкнув каюту, садится к столу, надев на уши телефонный шлем… Закрыв глаза, кок Джимми подстраивается на длину волны, слушает возгласы, шорохи и стуки — точки и тире, точки и тире, точки, точки и тире: "ток-ток!" телеграфной азбуки. Голова кока все ниже клонится к столу и сладко замирает сердце: ток-ток-ток. Снится коку Джимми, что, низко наклонясь к рулю мотоциклетки, он мчится ток-ток-ток-ток-ток по огражденному каменной стеной шоссе; за изгородью луг; на лугу бык, похожий и на толстого Джонни и на портрет быка на жестянке консервов "Ох" U. S. А. За каменным забором с веток висят вишни и персики, как на этикетке компота. Вдруг бык — прыг через забор и рог в бок, пуф! Шина! Лоп! Стоп! Кок! Кувырк. Лбом о камни. Вспрянул, проснулся: это сзади Джонни сгреб вместе с перехватом телефонных наушников волосы Джимми и кокнул кока лбом о телеграфный бланк на столе.
— I say, Джимми! Ты спишь, а что погода?!.
Тряхнув головой, словно вынырнув из воды, кок поправляет на темени слуховой прибор и ловит: ток-ток (пауза) ток (пауза подлиннее: черточка) ток-ток-ток-ток…
И по бумаге бланка бежит карандаш. Радиотелеграмма обещает в Ледовитом океане шторм от норд-оста…
Кок Джимми вручает телеграмму Джонни. Толстый Джонни запирает радио на ключ.
Зуёк Кузьма под благодатью
Всю неделю ветер подувал с гор порывами, и треска не подходила к ближним банкам; наживка плохо ловилась на песке. Корщик Бодряной бранил весь свет и особенно губу (залив), где стан.
— Выбрали местечко: справа — гора, слева — гора, а сверху — дыра! Ангели, ангели господни!
Перед тем как итти в море, корщик побил поленом столб флюгарки, чтобы пало поветерье — надобный ветер, а с ним чтобы в залив вошла мойва, а к берегам — треска. Флюгарка, поскрипывая, показывала легонький шквалистый ветерок с земли… Под флюгаркой на мачте красный флаг плескался, поднятый, как только прибыли на становище, покрученниками Бодряного — наемными работниками его артели.
— Поди, зуёк, — сказал Бодряной, — пошарь в сундуке — не привезли ль мы из Сороки таракана. Ну, чего зубы оскалил, зубач!
Зуёк Кузьма, смеясь, побежал в избушку, перерыл в сундуке барахло, и верно: увидал на самом дне в углу черного таракана: он шевелил усами и дался зуйку в руки без испуга. Зуёк Кузьма принес корщику Ивану Бодряному в кулаке таракана. Старик взял щепочку, посадил на нее таракана и пустил в воду, приговаривая:
— Поди, таракан, на воду, подними, таракан, севера!
Таракан беспокойно бегал взад и вперед по своему утлому судну. Волной его корабль выплеснуло, опрокинув, на береговой песок; таракан спокойно вышел сух из воды и вытер лапками усы. Бодряной покачал головой и прикрикнул на покрученников своих:
— Чего горланите! Вам все адно, — с одним брюхом на промысел пришли. На малу точку от обедника к востоку тянет; отдорный ветер!
Зуёк скалил зубы. Смеялись над стариком покрученники — тяглец и весельщик, укладывая в шняку тюки яруса, и ждали, что напуганный гаданием с тараканом корщик откажется сегодня итти в море. Но старик забрался в шняку и, взявшись за руль, велел подымать парус: "Полводы утратишь, пока в голомень придешь", — ворчал он.
Благодать, поднятая и распертая шестом, чтоб не полоскала краем, наполнилась ветром, и шняка пошла из фьорда, то забирая ходу, то штилея, в голомень — открытый океан.
Зуёк Кузьма свернулся под дырявым байковым одеялом в "собачей заборнице", где ему и полагалось спать по штату, под ногами корщика, и скоро задремал под его ворчанье и звонкий лепет волн о доски борта…
Снилось зуйку Кузьме Сорока, и что уж кончилась поморская страда, и бабы вышли всем селением на берег молить ветер, чтобы не серчал и давал льготу на пути домой дорогим работничкам. Несут бабы в руках сложенные из лучинок солнца и в истошный голос выкрикивают:
Веток да обедник
Пора потянуть,
Запад да шалоник [9] Ветры, румбы компаса. Всток — ост, обедник — зюйд-ост, запад — вест, шалоник — зюйд-вест.
Пора покидать!
Встоку да обеднику,
Каши наварю
И блинов напеку,
А западу, шалонику
Зад заголю.
У встока да обедника
Жена хороша,
А у запада, шалоника
Жена померла.
Читать дальше