Шарон Крич - Замок Корона [litres]

Её сердце сжалось от острой боли, потому что, если бы дегустаторы были на месте, отравлены были бы они.

Она поразилась, что до сих пор была напугана так сильно, что ни разу не задумалась о грозившей им опасности. Но Гвидо! Милый Гвидо! Кто мог так поступить с моим Гвидо?

Пия и Энцио тоже чувствовали себя виноватыми. Им не следовало оставлять короля. Пусть бы лучше их отравили.

Впрочем, никому из них не хотелось быть отравленными, так что одновременно их переполняло и облегчение от того, что они сейчас не при смерти.

Пия беспокоилась о Джованне: она же всегда пробует еду, которую готовит для короля? Значит ли это, что её тоже отравили?

Группа быстро въехала в ворота замка, вздымая вокруг облака пыли.

Королева и её дети, стражники, Энцио и Пия влетели в замок и взбежали по каменной лестнице в королевские покои.

Короля неудержимо тошнило в стоявшее перед ним ведро. Им в нос ударил запах королевской рвоты. Вокруг короля столпились врач, камердинер и четыре сиделки.

– Ах, Гвидо! – По крайней мере, он был ещё жив.

– Его состояние очень тяжёлое, – сдержанно произнёс доктор. – Очень тяжёлое.

– Но когда? Как это случилось?

– После еды. Это, несомненно, яд.

Королева повернулась к старшему сыну:

– Джанни, пожалуйста…

Принц Джанни с несвойственной ему твёрдостью принял вызов.

– Я разберусь, – кивнул он. – Вито, следуй за мной. Пия, Энцио, – вы тоже. Фабриция, останься здесь.

Принцесса Фабриция, разрывавшаяся между желанием сбежать от ужасного запаха и стремлением не покидать родителей, высморкалась в носовой платок.

– Нет, – решительно сказала она. – Я тоже хочу что-нибудь делать. Я пойду с вами.

Принц Джанни спустился по лестнице, пересёк двор и вошёл на кухню. За ним следовали принцесса, принц Вито, Пия и Энцио. В дальнем углу под конвоем четырёх стражников за столом сидела и плакала Джованна.

– Ах, Пия, Энцио, – обратилась она к детям. – Это ужасно, ужасно.

Принц Джанни быстро приблизился к ней:

– Кто подал королю еду?

Джованна всхлипнула:

– Я.

– А ты её пробовала сначала?

Джованна встала. Её лицо покраснело:

– Но я пробовала, пробовала. Я всё попробовала!

Её перебил принц Вито:

– Как это может быть? Как вышло, что король отравился, а ты нет?

Королевские стражники смерили Джованну подозрительными взглядами.

Пия протиснулась между ними и накрыла своей рукой руку Джованны:

– Расскажи мне, что он ел.

– Еду. Он съел всё, что я приготовила.

– Нет, перечисли мне, что именно, – настаивала Пия. – Подробно.

Джованна всхлипнула, пытаясь успокоиться.

– Три дыни.

Принцесса Фабриция подалась вперёд:

– Три куска дыни?

– Нет, три целых дыни. Я каждую сначала попробовала. Они были очень сладкими и королю очень понравились.

– Что ещё? – спросила принцесса.

– Клубнику и ежевику. Целую миску.

– Большую сервировочную миску? – уточнила Пия.

– Да. Разумеется, я не могла попробовать каждую ягодку, но те, которые я попробовала, были очень вкусны.

– А ещё что? – настаивала принцесса.

– Курицу. Целую курицу. Король сказал, она такая нежная… Ещё шесть или семь репок, я думаю. Восемь картофелин. Вино – его я тоже попробовала. И малиновый пирог на десерт…

– Целый? – уточнила Пия.

– Да. Король сказал, он был просто божественным. Да, потом ещё один пирог, яблочный с шоколадным соусом, и… – Джованна запнулась. – Ах! Вы думаете…

Принцесса Фабриция и Пия переглянулись. Им всё уже было ясно. Принцесса взяла Пию за руку.

– О, господи! – воскликнула Пия. – Мне кажется, король страдает от переедания.

Когда королева окончательно убедилась, что короля в самом деле не отравили и причина его страданий – всего лишь переедание, она отправилась к отшельнице. Её так переполняли разнообразные чувства, ей было совершенно необходимо хоть немного мудрости.

Стоило ей переступить порог хижины и увидеть застывшую в немом спокойствии синьору Ферелли, как слова полились из неё рекой. Она рассказала и о посещении деревни, и о том, как плохо их встретили, и о том, чем это закончилось.

– Я всего лишь хотела помочь! – всхлипнула королева.

– Вы ожидали, что они будут вам благодарны? – спросила отшельница.

– Разумеется! И рады, что…

– Но этого не случилось?

– Нет. Они были… Это трудно передать словами… Как звери! Грязные, грубые и…