Грейс Лин - Звёздная Река [litres]

БУМ-М-М!

Оглушительный, громовой грохот сотряс деревню. Громче свадебного фейерверка, громче рёва магистрата Тигра, громче отрыжки Цзимина, когда он был гигантской жабой, – этот грохот, казалось, расколол небо. Содрогнулись дома, закачались деревья, и все люди, в том числе Жэньди и Мэйлань, пали ниц. Земля дрожала. Фонари, светлячки и звёзды исчезли, на миг стало черным-черно и очень тихо.

– Смотрите! – указывая вверх, проговорила Пэйи, и в наступившей тишине её тоненький голос прозвучал как пронзительный крик.

Но все уже и так смотрели вверх, потрясённо разинув рты и выпучив глаза.

За Гостиницей Ясного Неба высилась гора. Бесконечная гора, чья вершина уходила прямо в небо, так высоко, что касалась луны. Потому что – да, луна вернулась. Она спокойно висела в небе – сияющая жемчужина, омывающая всех своим волшебным светом.

– Луна! – прошептал кто-то. – И гора! – Шёпот сорвался на счастливый всхлип.

Все замерли, затаив дыхание, вбирая в себя зрелище, которого – они только сейчас это осознали – все так долго были лишены. Чистейший лунный свет лился на них водопадом, отчего они выглядели совсем иначе; Жэньди чувствовал, как и его самого этот свет преобразил и наполнил до краёв. Он смотрел на жителей деревни, на Мэйлань, Цзимина, хозяина Чао, Пэйи, вдову Янь. Глаза у них у всех были расширены и полны света, и он ощутил влагу у себя на щеках.

Но почему? Разве он плачет? Потому что в этот самый момент небо озарилось крошечными мерцающими огоньками – как будто вспыхнули сотни праздничных фонариков и петард, – и на землю полетели первые сверкающие капли.

Это был дождь. Мягкий, тёплый дождь нежно целовал землю. Сухая трава, листья и люди радостно тянулись к нему навстречу, ловя радостные, счастливые слёзы горы́ и луны.

Следующий вечер был прохладным и свежим. Жэньди шагал по дороге. Закатное солнце на прощанье подсветило края пухлых облаков золотым и розовым. Крошечные сабельки травы, уже зелёной, пробились меж камней, и по этому мягкому ковру было приятно идти. Сумка, переброшенная через плечо, была не такой уж лёгкой, но Жэньди нёс её без труда. Он усмехнулся, вспоминая, какими тонкими и слабыми были его руки, когда он впервые появился в гостинице. Теперь он справится с любой ношей.

– Жэньди! Жэньди!

Он обернулся, увидел маленькую фигурку, догонявшую его, и усмехнулся. Значит, Пэйи всё-таки соизволила попрощаться. Когда он прощался с остальными, она заперлась в своей комнате и наотрез отказалась выходить, так что ему пришлось кричать «до свидания» через дверь. Может, лучше было на том и остановиться, подумал он, наткнувшись на её сердитый взгляд.

– Значит, уходишь? – Пэйи обвинительно наставила на него палец. – После всего, что было! После того как ты всех нас спас, и вернулась гора, и луна, и дождь! А теперь ты уходишь! Все, все уходят!

Сумка на плече внезапно потяжелела. Пэйи в этот миг была так похожа на его сестру! Сердце защемило от тоски и раскаяния.

– Просто мне пора, – сказал он и, вспомнив слова госпожи Чан, добавил: – Иногда люди и правда должны уходить.

– Но ты, ты-то почему? – Пэйи с вызовом скрестила руки на груди.

– Я неправильно ушёл… тогда, раньше. Я просто очень разозлился… Но у меня есть семья… И мне нужно домой… – начал объяснять Жэньди, но сам запутался. Наконец он сказал: – И сейчас я не ухожу – я возвращаюсь.

Пэйи фыркнула и выпятила губу, но её напряжённые плечи чуть опустились.

– Ты знаешь, что госпожа Чан тебе не солгала? – спросил Жэньди. – Правда ведь, знаешь?

Оба они глядели в небо, которое становилось всё синее, а бледная луна уже смотрела на них сверху. Через Звёздную Реку тянулся оранжево-алый, цвета петушиного гребешка, луч, который уходящее солнце перебросило прямо к луне.

– Знаю, – сказала Пэйи, не сводя взгляда с луны.

Жэньди выдохнул. Печаль, давившая на плечи, чуточку полегчала. Он снял сумку с плеча.

– Держи. Это тебе.

И протянул Пэйи свою миску для риса. Золото совсем стёрлось, зато прекрасный бело-голубой фарфор в лунном свете сиял перламутром, точно внутренности раковины. Нарисованный кролик, казалось, дрожал в руках Пэйи.

– Жэньди, – голос Пэйи тоже дрожал, – но ведь это… это же магистрата Тигра… приз от императора… Я не могу это взять!

– Это подарок, – улыбаясь сказал Жэньди и вдруг ощутил себя лёгким, как бабочка. Он снова сунул руку в сумку, нашарил две медные монетки господина Шаня и со смехом бросил их в миску. – Если ты не можешь взять его себе – отдай Цзимину и Мэйлань! Они подарят его своему первенцу, а их первенец – своему первенцу, и так эта миска будет переходить из поколения в поколение!