Василий Голышкин - Пионеры

И вдруг в Артеке он увидел сказку наяву: мальчиков, играющих в футбол. Не просто мальчиков, а мальчиков, разодетых с ног до головы по последней футбольной моде. И не просто гоняющих мяч, а играющих по самым строгим футбольным правилам.

Вовка-маленький, как только взглянул на их алые, как заря, и голубые, как море, майки, на их белые, как снег, и черные, как антрацит, трусы, на их гетры, на их рыжий, в белых веснушках мяч, так сразу и понял, где его место…

С этой минуты Вовка-маленький пропал для звена. Звено на сбор, в поход, на экскурсию, а он, под любым предлогом, на стадион!

Станет позади ворот и, как обезьяна, повторяет все движения вратаря. Тот ловит мяч руками, и Вовка-маленький ловит. Только не настоящий, а воображаемый. Тот прицеливается, чтобы отбить ногой кожаный снаряд, и Вовка-маленький прицеливается…

Вратарь, заметив это, сперва обижался на Вовку-маленького, думал, что тот его передразнивает, а потом, узнав о футбольной страсти, овладевшей Вовкой-маленьким, стал относиться к нему с уважением. Во всяком случае, никогда не прогонял от ворот.

А однажды Вовку-маленького самого поставили на ворота. Заболел настоящий вратарь, и его поставили. Сон, настоящий сон… А может, нет? Чтобы убедиться в этом, Вовка-маленький хотел ущипнуть себя за нос и не успел. Нападающий противника влепил ему мяч прямо в лоб…

— Отбил, отбил, отбил! — заорали на стадионе, и Вовка-маленький, у которого от боли навернулись на глаза слезы, вместо того, чтобы заплакать, вдруг подпрыгнул, как козлик, и весело засмеялся…

Однажды Вовка-маленький не пришел на обед. А это в Артеке чрезвычайное происшествие. Послали ребят искать его. Ну, для тех не секрет, где может пропадать Вовка-маленький. Конечно же на футбольном поле! Там и нашли. На стадионе, кроме Вовки-маленького, не было ни души. Вовка-маленький один-одинешенек стоял в воротах.

— Эй, Вовка! — накинулись на него ребята. — Ты чего тут делаешь?

— В воротах стою, — сказал Вовка-маленький.

— Зачем? Нет же никого…

— Чтобы место не заняли, — ответил Вовка-маленький.

Артековца Мишку Толстого не взяли в Арктику…

Толстый — это не фамилия. Толстый — это Прозвище, что вполне соответствует Мишкиной внешности. Мишка толще всех в звене. Но отличается от других ребят не только этим. Еще и аппетитом.

«Я всегда в форме», — говорит он сам себе, и это значит, что Мишка Толстый всегда — утром и вечером, днем и ночью — готов к поглощению пищи, любой, в любом количестве, лишь бы съедобной была. Вполне возможно, что это его имели в виду, когда складывали поговорку о человеке, который ест за троих.

Но в Арктику Мишку не взяли не из-за этого, а из-за того, что он не выдержал экзамена.

Сперва его хотели взять. И даже назначить шеф-поваром экспедиции. Чтобы Мишке Толстому быть поближе к еде. Но за несколько дней до отплытия экспедиции его вычеркнули из списка личного состава.

И когда Мишкино звено во главе со звеньевым — он же начальник арктической экспедиции, — собралось на веранде, оборудованной под экспедиционное судно и увешанной географическими картами, чтобы отправиться в заочное путешествие к Северному полюсу, Мишки Толстого с ним не было. Его даже на порог корабля-веранды не пустили. И все из-за экзамена.

Незадолго до этого Мишкино звено побывало в однодневном походе. Перед походом всем выдали сухой паек. При виде того, что было в сухом пайке, у Мишки Толстого сразу разыгрался аппетит и потекли слюнки. Еще бы, у него никогда не было столько вкусных вещей сразу: и колбасы, и консервов, и шоколада, и печенья, и яблок, и пирогов, и орехов…

Мишка Толстый всегда был тяжеловат на подъем. А тут, в походе, несся так, что его приходилось сдерживать. Но несся он с единственной целью — поскорее добраться до привала и полакомиться сухим пайком.

Вот и привал в хвойном лесу на изумрудной полянке. Но едва Мишка Толстый запустил руку в свой рюкзак, как раздался голос вожатого:

— Приказ: есть экономно, сухой паек выдан на весь день.

Услышать это для Мишки Толстого было равносильно тому, что проглотить пирожное с горчицей!

Но приказ есть приказ, и Мишка Толстый, пересилив себя, съел столько же, сколько все.

Зато в дороге, отстав от всех, он вознаградил себя, не оставив в рюкзаке ни крошки.

На привале новый приказ: сдать сухой паек в общий котел. Звено, оказывается, заблудилось, и неизвестно, когда в лагерь вернется.

Сдать так сдать. Понесли ребята паек в общий котел. А Мишке Толстому нечего нести. Он свое за здорово живешь умял…