Владимир Файнберг - Свет на вулкане

— Витаминов нету?! — испуганно сунулась студентка в модной синтетической шляпке «грибом» и сатиновых шароварах. — Слышите, девушки?!

Мая узнала в ней круглоглазую Путилову.

— А ты думала? Вон туфли с каблуком понадевали, а Край Света, он покажет себя…

— А вы, тетка, прекратите агитацию! — неожиданно прикрикнула Ирина, которая действительно была в изящных туфлях с узким, высоким каблуком.

— Девушка, можно вас на минутку? — поманил издалека какой-то маленький матросик.

— Меня? — с готовностью спросила Мая.

— Нет, — протестующе замахал руками матросик. — Ее, ее… Ага, вот вас. На минутку.

— Что вам? — шагнула к нему Ирина.

— Девушка, дайте ваш адрес, — просительно сказал матросик, раскрывая записную книжку.

— Но зачем вам? — удивилась Ирина.

— Переписываться будем, — важно объяснил матросик.

Ирина засмеялась.

— Пожалуйста. Край Света. До востребования.

— А кому писать? — почтительно спросил матросик.

— Ирине Сергеевой.

— Девушка, а ваш адресок?

Мая уже не хотела даже оборачиваться, но оказалось, что это именно к ней подступал красавец старшина с раскрытой записной книжкой, где было уже полно только что записанных адресов.

— Вы хотите мне что-нибудь сказать? — удивилась Мая. — Скажите так. Зачем адрес?

Матрос смешался.

— Ну, переписку затеем.

— Эй, старшина, а мой адресок не нужен? — Невдалеке, засунув руки в карманы бушлата, стоял Лева Ильченко.

Старшина смерил его взглядом, хмыкнул, но равнодушно отошел.

— А я искал вас… Сходить собираетесь? — протянул руку Ильченко. — Вот вы уже и приехали.

— Где? — поразилась Мая.

Оказывается, с другого, левого, борта надвигалась новая туча вулкана.

— А нас на Север куда-то везут, — грустно сообщил Ильченко, — предполагаю, что на Камчатку.

— Да-да, — невнимательно согласилась Мая, прислушиваясь к стрекочущей языком тетке, которую окружили притихшие девушки.

— …И цунами. И чего-чего только не бывает, — рассказывала тетка. — Прошлый год еще был случай. Бык напиться воды вздумал, забрел в ручей, где он в океан впадает, попил. А выйти не может. Мычит, будто режут. Тут, говорят, шофер ехал. Удивился: чего скотина мучается, из воды не выходит? Стал помогать, веревку быку на шею привязал и к грузовику. Сел в грузовик да как дернул грузовиком быка на берег! Дернул да и выдернул. Глядь, а у быка на задних ляжках восьминог громадный присосался…

«Кулу» подходил к острову.

Плоская вершина вулкана, отсеченная длинным облаком от подножия, казалось, безмятежно парила в солнечной дымке над океаном. Уже было ясно различимо, как снизу скатываются на отвесный скалистый берег зеленые валы, расшибаются в пыль и на миг откатываются назад, оставляя льющиеся со скал пенистые водопады.

Уже никто не кричал «ура». И даже тетка в салопе примолкла. Оробело глядели все на приближающийся берег. Там не было видно ни крыш, ни пристани, ни даже столба какого-нибудь — никаких следов человека. Бесконечной стеной тянулись угрюмые скалы с гротами — прибежищем страшных осьминогов. Стал слышен реактивный гул ударяющего о скалы прибоя.

Мая поискала взглядом бородатого Георгия, но его нигде не было видно.

Пароход заворачивал за мыс.

«Ямайка! Ямайка!!!» — поразил слух донесшийся навстречу полузабытый голос Робертино Лоретти.

За мысом неожиданно открылся узкий вход в широкую, защищенную от ветра и волн бухту.

Стая чаек огромным клубком снегопада перелетала над солнечной гладью воды, где стояли на якоре или тихо скользили десятки разнообразных судов и шлюпок. Издалека приближался причал, с одной стороны которого густо приткнулись сейнера. Оттуда и раздавался итальянский голосок: «Ямайка! Ямайка!!!»

Пароход прогудел. Низко и торжественно.

Мая снова окинула взглядом готовых к выходу пассажиров. Георгия среди них почему-то не было.

— Куда же ты? — удивилась Ирина, заметив, что Мая пробирается сквозь толпу.

— Сейчас! — крикнула Мая, оглядывая на ходу пассажиров. На палубе бородача явно не было. В самосвалах тоже. Спрыгнуть за борт он не мог. Вниз, вниз… Поворот. В твиндеках тоже как будто нет… «Странный он человек. И внешне и вообще». Хотя какое ей, собственно, дело до этого взрослого парня? Здесь, наверно, все такие. И вообще, что он о ней подумает, если она его сейчас найдет? Но куда же он мог все-таки деваться? Вверх, вверх… Поворот. А ведь я вспомнила, где я его видела. Ночью во Владивостоке, в порту, их посадили после всех. Дождь еще шел. «Первый и второй класс». Может быть, здесь?