Олег Егоров: Подбитые ветром

Но однажды Лёва понял, что на одних воспоминаниях далеко не улетишь. И начал строить аэроплан. Из его гаража с утра до вечера слышался стук молотка и свист ножовки.

— Не к добру это, — говорил Афрозаяц, косо поглядывая на гараж. — Изведут меня. Точно изведут.

Этот заяц был очень подозрительным. Ему повсюду мерещился заговор с целью извести его, зайца, полностью и окончательно.

— И какая муха его укусила? — спрашивали друг у друга знакомые.

На самом деле зайца укусила оса.

— Покусание, — сказал доктор Валерьян, приложив к месту укуса лист подорожника. — И ничего более. Просто осиновое покусание.

— Покушение?! — в испуге переспросил заяц.

— Покусание, — подтвердил доктор.

И с тех пор зайца как будто подменили. Он даже взял другое имя. Прежде его звали Русаком. А русаков на свете было много. Русакам счёт не вёлся. И тогда заяц решил стать Африканским. Или, сокращенно, Афрозайцем. Чтоб занесли его, как последнего Афрозайца, в "Красную книгу" для исчезающих зверей.

— Я исчезаю, — говорил Афрозаяц. — Меня уже практически не осталось. Практически я уже исчез.

Он так надоел окружающим со своей уникальностью, что его почти перестали замечать.

Ну так вот. Для безопасности Афрозаяц установил за гаражом постоянное наблюдение. И стал единственным очевидцем возвращения Лёвы в большую авиацию. Когда он увидел выходящего из гаража страуса, то для страховки присел в траве.

Лёва был оснащён по первому слову техники. То есть — "этажеркой". Так назывались все первые аэропланы. За сходство с этим предметом обстановки. На голове его красовался кожаный шлем с наушниками. Глаза прикрывали очки-консервы. А ноги, для скорости разбега, были обуты в ботинки с роликами.

Перед страусом вплоть до самого лесного оврага простиралась поляна. И заканчивалась песчаным обрывом.

— Земля! Я первый! Как слышно?! — сказал Лёва в наушник. — Проверка связи!

— Слышно, слышно, — пробормотал заяц. — Охота была с ненормальными связываться.

В следующее мгновение страус вихрем промчался мимо Афрозайца и пропал за кромкой обрыва.

— Кажется, пронесло! — вздохнул заяц с облегчением.

Но тут из оврага донёсся подозрительный шум. И заяц для страховки залёг.

Надо сознаться, что после падения техника пострадала только слегка. Куда чувствительнее пострадал сам Лёва. При иных обстоятельствах это падение можно было назвать мягкой посадкой. Поскольку дно оврага было песчаным. Но не в данном случае. В данном случае Лёва почувствовал, как вдребезги разбились его последние надежды.

Когда он зарылся головой в песок, то даже решил, что лучше ему так и остаться. В таком вот положении. Навсегда.

— Зря стараешься! — раздался снаружи насмешливый голос. — Я тут всё перекопал. И в другом месте тоже копал. Нету червей.

Грач Сажа описал над оврагом круг и, позвякивая ведёрком, полетел в сторону леса. Судя по тому, как Сажа крепко держал в обеих лапах это ведёрко и как оно тянуло его к земле, можно было догадаться, что он определённо лукавил. Видимо, в другом месте черви всё-таки нашлись.

Страус вытащил голову из песка, но грача он уже не обнаружил. Грач уже скрылся за верхушками деревьев. Зато Лёва обнаружил, что авария приключилась рядом с домиком Серафима. И тут страуса посетила счастливая мысль. Лёва решил, что если ему не суждено вернуться в небо, то он хотя бы должен подготовить себе достойную замену. Он подхватил "этажерку" и заковылял на роликах к домику мышонка.

А Серафим и не догадывался о своей будущей участи авиатора. Потому что именно в этот момент он готовился в моряки. Хотя плавать он стремился не больше, чем летать. Если честно, то Серафим вообще боялся воды. Но ещё больше он боялся огорчить Морскую свинку.

А Морская свинка была в действительности самой обыкновенной свинкой. Морской её прозвали из-за тёмной полоски, пролегавшей между глаз вплоть до самого пятачка. Что несколько напоминало тельняшку. Свинка с детства привыкла к своему прозвищу и давно считала себя бывалым моряком. Многие верили. Даже известный своей подозрительностью Афрозаяц, который вообще мало кому верил, и тот мог с закрытыми глазами рассказать, как Морская свинка получила пробоину во время ужасного шторма в Северном Ядовитом океане и чудом спаслась вплавь.

Вот потому-то мышонок Серафим и проходил курсы юного моряка, битый час раскачивая Морскую свинку в собственной качалке посреди собственной комнаты собственного дома.

— Давай Серафим! — азартно кричала Морская свинка. — Жми! Мышонок старался изо всех сил.