Радий Погодин - Утренний берег

Мальчишка встал, подошел к печке.

— Спираль нужно и регулятор. Правда, она току много употребляет. Мы такую с Сергеем монтером в инкубаторе делали. Но если вы хорошо зарабатываете…

— Ты это брось. Ты делай, что начал! — оборвал его Анатолий.

— А я что? Я делаю… Я только про интерес говорю. Деньги мне ваши не надо. — Он помигал белыми ресницами и пошел к двери.

— Ты куда?! — крикнул Кирилл.

Мальчишка не ответил. Двери плотно закрылись за ним.

Тишина. На печке стояло ведро; оно протекало немного. Капли падали на пол — «кап, кап, кап…»

Анатолий поднялся, подцепил раствор из ведра, шлепнул его на угол плиты и уложил кирпичину.

— Зря мальчишку обидели, — сказал он. — Зачем ты на него накричал?

— Это ты на него накричал, — огрызнулся Кирилл. — Ты на него второй день кричишь. Не разбираешься в людях.

— Ты разбираешься. — Анатолий положил еще одну кирпичину. — Давай догоним его. Объясним, — мол, вышло недоразумение.

Они выскочили из домика. Кирилл крикнул:

— Эй!.. Эй!..

Никого вокруг.

— Эй, ты!.. — снова закричал Кирилл. — Слушай, а как его зовут?

— Варяг, — смущенно сказал Анатолий.

Конечно, отыскать такого заметного мальчишку в деревне — дело простое. Спросил, и каждый ответит.

У скотного двора приятели встретили доярок в белых халатах.

— Простите, — сказал Анатолий. — Вы не скажете, где тут мальчишка живет?

— Какой? — спросила красивая девушка с ямочками на щеках.

— Такой…

— Майка выцветшая, трусы обвислые, — пришел на подмогу приятелю Кирилл. — Нос вроде фиги… Голова не стриженная давно.

Девушка засмеялась.

— У нас все такие. Их сейчас стричь некогда. Мы их по весне вместе с овцами стрижем.

Засмеялись и другие доярки.

— А девчат вы не ищете? — Подталкивая друг друга, они протиснулись в дверь.

— У него на одной ноге калоша веревочкой привязанная! — крикнул Кирилл. Девчата за дверью захохотали еще громче.

Кирилл и Анатолий упрямо шагали по улицам. Улиц в деревне не много. Одна, другая — и все тут.

— Культурные городские люди, — ворчал Анатолий. — Даже имени не спросили. Позор!

Возле правления колхоза стоял трактор. Мотор работал на малых оборотах, пофыркивал и иногда встряхивал машину. К трактору была прицеплена самосвальная телега с громадным возом сена. Коза, встав на задние ноги, теребила сено. А возле крыльца стояли тракторист и девушка-счетовод.

Увидев тракториста, Кирилл и Анатолий воспряли духом.

— Этот мальчишка… Где он живет? — спросил Анатолий. — Тот, помните?

— Помню, — пробурчал парень свирепо. — Эта чума вон в том доме обитает. Его Гришкой зовут…

— Спасибо, — сказал Кирилл. Они с Анатолием пошли было, но парень окликнул их:

— Постойте. Его сейчас дома нет. Он у бабки Татьяны.

Дом бабки Татьяны оказался тем самым, где Кирилл и Анатолий просили молока. На стук им никто не ответил. Они вошли в просторные чистые сени, остановились на пороге комнаты.

В комнате чисто. Пол устлан стиранными дорожками. На стене два плаката по животноводству, старая икона и портрет Ворошилова в военной форме. Скатерть на столе откинута. На газете наполовину разобранная швейная машинка старинного образца.

— Гришка! — позвал Анатолий тихо.

Молчание. Только край занавески шуршит по обоям.

— Гришка! — позвал Кирилл.

Опять тишина.

За их спинами открылась дверь. Вошла бабка Татьяна.

— А-а-а, — сказала она. — Здравствуйте… За огурчиками за́шли?

— Нет, огурчики потом. Мы Гришку ищем.

— Гришку? Чего же его искать? Вон, он машинку налаживает. — Бабка подошла к дверям, глянула в комнату. — Только что был… Меня вот за маслом послал к Никите Зотову, к шоферу. Говорит, принеси солидол. Без него не получится… — Бабка поставила баночку с маслом возле машинки, посмотрела туда, сюда.

— Вы проходите, садитесь… Я вас молочком топленым угощу.

Кирилл и Анатолий прошли к столу. Бабка вытерла руки о фартук и засеменила за перегородку к печке. Вдруг она громко вскрикнула и выскочила обратно.

— Кто там?

— Где?

— Там, — сказала старуха испуганным шепотом и показала локтем за перегородку. Она смотрела на гостей со страхом и недоверием.

— А куда ж вы вчерась, кормильцы, удрали?..

Кирилл и Анатолий встали из-за стола.

Старуха попятилась, потом шустро подскочила к окну.

— Иван! Иван! Спасай! — завопила старуха, откинув занавеску. — Я ж тебе говорю, — спасай, окаянный!

Кирилл и Анатолий подошли к русской печке.