Семен Лунгин - Дом с привидениями

— Чем? Танками? — спросил Толокно.

— Нет, ногами.

— Кончай свистеть.

Марик пожал плечами. А тем временем Игорястик трогал медную ручку в комнатной двери.

— Сколько таких?

— Не считал, — подернул плечами Марик.

— Они по пятерке идут, чирик — пара, — сказал Игорястик.

— Как же ее отвинтить? — спросил Марик.

— Откурочь как-нибудь шесть штук, и порядок.

— Очень заметно, — сказал Толокно. — Сразу увидят. Может, чего еще?

— Глядите, — сказал Марик-Марик, — только поскорей…

А Толокно и Игорястик постепенно осмелевали и все шустрее ходили по комнате. Они стали все трогать руками передвигать с места на место.

— Это кто? — спросил Игорястик, указывая на портрет в овальной раме. — Писатель?

— Нет, хирург — это мой прадед.

— А крест воще у него какой?

— Это орден, военный.

— А такого ордена воще нет? — спросил Толокно.

— Откуда! — сказал Марик. — Это же на японской войне…

— А еще, может, какой есть?

— Может, и есть, только я не знаю, где они. Ну, ребята, давайте скорей, пожалуйста. Вот в этой папке гравюры. Показать? — Марик вытащил лист наугад.

— Муть, — сказал Игорястик, взглянув.

— А нам воще без разницы, — жестко сказал Толокно. В этот момент он увидел на торцовой стене буфета две африканские маски из раскрашенного дерева. — Вот урод! — и внимание его переключилось. Он снял маску, приложил ее к своему лицу и, держа за подбородок, принялся кривляться и притопывать. — Бум-та-ра-ра! Бум-бум-та-ра-ра!

— Вот эта — тридцать рэ, как отдать! — воскликнул Игорястик, его внимание тоже переключилось на маску.

— Заглохни, — прервал его Толокно. — Давай обе за тридцать. Две, понял? — и подмигнул Игорястику.

— Ты же сказал, одну… — растерянно произнес Марик-Марик.

— Кто сказал? Я не говорил. Ты что, жмот, на собачку деньги жалеешь?

— Я — нет! — воскликнул Марик и замотал головой. — Нет!

— Тогда, значит, ладно. Поможем тебе, Нулик. На Птичьем рынке толкнем. Пять минут, и ваших нет! Воще добра тут навалом!.. И что это у тебя никогда больше двадцати копеек в кармане не звенит? А? Жа-адный ты, Нулик…

— Не зови меня так, — попросил Марик.

— Гы! А кто ты есть? — Толокно поглядел на него с издевательским изумлением.

Игорястик хмыкнул.

— Кто ты есть? — повторил Толокно и сам же ответил — Никто!.. Нуль… Нулик…

— Ну, пожалуйста…

— А еще можно так, — продолжал глумиться Толокно. — Не Марик-Марик, а Нулик-Нулик… Или Марик-Нулик… Нулик-Марик… — И, приложив красную маску к лицу, запел на какой-то дикий мотив: «Марик-Нулик, Нулик-Марик!»— и стал пританцовывать. — Марик-Марик… Нулик-Нулик!..

А тут и Игорястик схватил другую, зеленую маску, тоже приложил ее к своему лицу и принялся, как и Толоконников, орать и скакать, кривляясь.

— Марик-Нулик, тра-тата… Нулик-Марик, тра-тат-та!.. Нуль в квадрате! Нуль в сотой степени! Тра-та-та! Марик-Нуль есть туфта!..

Марик глядел на эту вопиюще оскорбительную вакханалию с ужасом. Они скакали и кривлялись, дышали тяжело, со свистом, словно в приступе какого-то шаманского камланья. Они размахивали кто гравюрой, снятой со стены, кто какой-то статуэткой, схваченной с серванта, но не бережно, как подобало бы, а по-хамски, нагло, с ощущением своей полной безнаказанности.

— Марик-Нулик, тра-та-та, Нулик-Марик — без хвоста…

В это время тихонько щелкнул замок, и в столовую из передней заглянула только что пришедшая бабушка.

— Боже мой! — воскликнула она, оторопев. — Что это? Ты дома? Вас рано отпустили? Марик, что вы тут делаете?

— Это ко мне из школы зашли. Вот Толоконников из 8-го «Б», а этот из нашего, Игорь Кондратенко. Мы…

Но договорить бабушка не дала. Душевная мука исказила ее лицо, как старая зубная боль.

— Дети! — почти со всхлипом выкрикнула она. — У нас пропала собака! Ее, вернее всего, украли. Другого объяснения я не могу найти. Кому, кому она понадобилась? Это старая собака… вроде меня, в своем, собачьем, возрасте… Марик? Почему ты спокоен?..

— Я не спокоен, — ответил Марик. — Ба, ты не видишь, ребята ко мне пришли в гости.

— Конечно, конечно… Эти маски его дед привез из Кении, давно, еще до войны. Его дед ездил туда в связи с эпидемией энцефалита. Как он был бы рад, если б увидел, что вы играете этими масками. Чудно! А то они висят без смысла… Господи, что же делать с собакой, что же делать? Дети, вот печенье. Марик, на кухне чудные яблоки, джонатан. Угости своих друзей. Я просто ума не приложу, где ее искать… Ой-ей-ей-ей! Просто кончается жизнь… — И бабушка прижала руки к ушам. Потом, заметив, что Толокно и Игорястик стоят, не двигаясь и вроде бы не дыша, она воскликнула: