Синкен Хопп - Сказочные повести скандинавских писателей

— Полный вперед! — опять закричала малышка Мю.

И, стиснув зубы, Муми-тролль устремился вперед. Лапы у него дрожали от усталости, и всякий раз, перескакивая на новую льдину, он чувствовал, как вода холодным душем окатывала ему живот. Но он бежал и бежал.

Море вскрылось ото льда, и волны танцевали вальс.

— Подпрыгивай вместе с волнами, — разорялась малышка Мю. — Вот еще одна волна… Ты чувствуешь ее под лапами… Прыг!

И как раз в ту минуту, когда волна медленно выбивала льдину из-под лап Муми-тролля, он прыгал на другую.

— Раз, два, три, раз, два, три, — считала в ритме вальса малышка Мю. — Раз, два, три, погоди, — раз, два, три. Прыг!

Его лапы дрожали, а живот и грудь совсем похолодели. Внезапно пасмурное небо прорезали багряные лучи заходящего солнца, а лед и волны заблестели так, что глазам стало больно. Спина Муми-тролля нагрелась, но живот его мерз все сильнее, и весь этот суровый мир танцевал вместе с ним вальс.

Из окошка купальни за ними внимательно следила Туу-тикки и вот теперь поняла: дело плохо.

«Ай, ай, — подумала она. — Ведь он не знает, что я все время наблюдаю за ним…»

Туу-тикки поспешила на мостки причала и крикнула:

— Браво!

Она чуть было не опоздала.

Муми-троллю не удалось на этот раз перепрыгнуть на новую льдину, и он упал, по уши погрузившись в море, и маленькая веселая льдинка неустанно толкала его в затылок.

Отпустив уши Муми-тролля, малышка Мю прыгнула на берег. Гоп-ля! Удивительно, до чего легко со всем справляешься, если тебя зовут Мю!

— Держи! — сказала Муми-троллю Туу-тикки, протянув ему свою крепкую лапку.

Она лежала животом вниз на стиральной доске Муми-мамы и смотрела в его взволнованные глаза.

— Так, так… — сказала она.

Туу-тикки медленно вытащила его на край льдины. Он вскарабкался на берег и сказал:

— Ты даже не вышла посмотреть…

— Я видела тебя в окошко, — огорченно сказала Туу-тикки. — А теперь иди в купальню и согрейся.

— Нет, я пойду домой, — ответил Муми-тролль.

Встав на лапы, он, ковыляя, отправился к дому.

— А подогретый сок?! — закричала ему вслед Туу-тикки. — Не забудь выпить чего-нибудь теплого!

Дорога была мокрой от тающего снега, и Муми-тролль ступал на корни деревьев и хвойные иголки; его трясло от холода, а лапы по-прежнему противно дрожали.

Он едва повернул голову, когда прямо перед ним перебежал дорогу маленький бельчонок.

— Счастливой весны! — рассеянно сказал бельчонок.

— Не очень-то она счастливая! — ответил Муми-тролль и пошел дальше.

Вдруг он резко остановился и уставился на бельчонка. У бельчонка был длинный, пушистый хвостик, блестевший в лучах заходящего солнца.

— Это тебя зовут «бельчонок с хорошеньким хвостиком»? — медленно спросил Муми-тролль.

— Ясное дело, меня! — ответил бельчонок.

— Так это ты! — воскликнул Муми-тролль. — Это и вправду ты? Тот, что повстречал Ледяную деву?

— Не помню, — сказал бельчонок. — Ты ведь знаешь, я такой забывчивый.

— Постарайся вспомнить, — умолял бельчонка Муми-тролль. — Разве ты не помнишь хотя бы тот уютный матрасик с клочьями шерсти?

Почесав себя за ушком, бельчонок задумался.

— Я помню много всяких разных матрасиков, — сказал он, — с клочьями шерсти и без них. Лучше клочьев шерсти я не знаю ничего.

И бельчонок беспечно поскакал дальше в лес.

«Ну, это надо будет выяснить позднее, — подумал Муми-тролль. — Мне сейчас слишком холодно, мне надо домой…»

И он чихнул, так как впервые в жизни сильно простудился.

Котел парового отопления в погребе остыл, и в гостиной было очень холодно.

Дрожащими лапами Муми-тролль накладывал на живот и грудь один коврик за другим, но никак не мог согреться. Лапы болели, в горле саднило. Жизнь внезапно стала такой горестной, а мордочка казалась чужой и слишком большой. Муми-тролль попытался свернуть свой холодный, как лед, хвост, но тут он снова чихнул.

И тогда его мама проснулась.

Она не слыхала залпов канонады во время ледохода, не слыхала она и снежного бурана, завывавшего в изразцовой печи. Ее дом был полон шумных гостей, а будильники звонили всю зиму, так ни разу и не разбудив ее.

Теперь же она открыла глаза и, окончательно проснувшись, посмотрела в потолок.

Потом, усевшись на кровати, она сказала:

— Ну вот, ты и простудился.