Аннет Хёйзинг - Как я нечаянно написала книгу

Погода стояла прекрасная, но Лидвин я в саду не нашла. Постучала в дверь садового домика, но и там ее не было. Я прошла на кухню, поднос с чашками еще не приготовлен.

– Э-эй! – окликнула я, чтобы не напугать ее. – Я пришла.

Никакой реакции. Войдя в гостиную, я чуть не споткнулась о голые ноги, торчавшие из-под лавки. Невольно я взвизгнула, как в кино. Ноги зашевелились. Лидвин задом вылезла из-под лавки с крошечным рыжим котенком в руке.

– Это Клеопатра, – сказала она, когда, тяжело дыша, встала. – Я взяла ее в приюте.

Кошечка, значит. Не второй Нерон.

Лидвин держала котенка перед собой на вытянутых руках и, разговаривая со мной, смотрела на него.

– Хочу немножко расшевелить Цезаря, ведь после смерти Нерона он только и знай задумчиво лежит на подоконнике.

По-моему, он так лежал и когда Нерон был жив. Расшевелить Цезаря – все равно что научить бегемота летать.

– Ну и как? – спросила я. Котенок впустил коготки в плечо Лидвин, быстро зевнул и потянулся. На коже Лидвин мгновенно проступили красные царапки.

– Что как? – Лидвин уткнулась носом в рыженький мех, понюхала.

– Как Цезарь находит присутствие в доме котенка?

– Понятия не имею, он виду не показывает.

В общем, пока я была там, она глаз не сводила с котенка и не выпускала его из рук. С уроком толком ничего не вышло. С садом тоже.

Уходя, я спросила у Лидвин, нельзя ли Диркье как-нибудь зайти посмотреть на Клеопатру. Вернее, погладить. Визит с обнимашками, так сказать. Лидвин не возражала. Я не сумела спрятать усмешку. Прямо воочию увидела: сперва Диркье тискает котенка и от этого приходит в такое радостное настроение, что обнимает и Лидвин. А Лидвин не знает, куда девать руки, и в конце концов начинает энергично хлопать Диркье по спине, как мужчины в американских сериалах.

Пожалуй, стоит написать об этом, решила я. Противопоставления в рассказе хорошо работают. Лидвин сама говорила.

– Ты что смеешься? – спросила Лидвин.

– Из-за Клеопатры.

Диркье – большая поклонница Андре Хазеса [9] Андре Хазес (1951–2004) – популярный нидерландский певец. . Вчера, когда мы с ней мыли посуду, она поставила его диск. Довольно много песен она знает наизусть и поэтому подпевала. Вернее, мычала. В том числе «Воздушного змея», про умершую мать. (Тут она, по-моему, не все разобрала.) Припев там такой: «Я маме письмо написал и к змею его привязал. Мама на небе живет, пусть змей письмо ей доставит. Мама прочтет и поймет, как мне ее не хватает». Стихи, конечно, так себе, но дело не в этом. И что поет Диркье немножко фальшиво, опять-таки неважно. Я чуть не разревелась, из-за припева. А это было ужасно глупо, потому что мне песенки Андре Хазеса совсем не нравятся. Хотя вообще-то очень даже хорошо, что он пишет (то есть писал, ведь он умер) песенки, от которых люди невольно плачут. Вот чему мне нужно научиться: писать так, чтобы люди невольно плакали. Мне кажется, это самое-самое трудное.

– Да, писателю хочется именно этого, – сказала Лидвин, когда я дала ей прочитать, что написала про Андре Хазеса. – Хочется тронуть сердца читателей.

– А как это сделать?

– Как сделать… – Она помолчала. – Тут рецепта нет…

Опять тишина. Потом она сказала:

– Я и сама толком не знаю.

Писательская карьера вдруг отступила далеко-далеко. Раз Лидвин тоже не знает.

– Значит, чтобы красиво все описать, необходимо пережить это самому? – спросила я.

– Пожалуй, не помешает. Когда сам испытал большое горе, сможешь прочувствованно описать горе персонажа. Но в таком случае необходимо посмотреть на все это с некоторого расстояния.

Прочувствованно. Да, именно это я и имела в виду. Прочувствовать все насквозь.

Позднее в тот день Лидвин сказала:

– Роман всегда рассказывает о самом авторе. Тебе знакома писательница Хелла Хаассе [10] Хелла Хаассе (1918–2011) – одна из самых известных нидерландских писательниц ХХ века. ?

Я кивнула.

– Она однажды сказала: хороший читатель может отыскать в моих романах критические моменты моей жизни.

– В твоих книгах тоже? – спросила я.

– Это относится к любому писателю.

– Значит, когда я читаю твои книги…

– Да, – сказала она. Налила чаю, подула в чашку. – Да. Пожалуй, мне тоже стоит перечитать свои книги.

Когда я ухожу домой, Лидвин большей частью провожает меня до калитки. Достает из почтового ящика «НРК» [11] «Ниуве роттердамсе курант» – нидерландская газета. и смотрит мне вслед. Мы машем друг другу рукой. Но на сей раз она пошла прямиком в садовый домик.