– Ну так сегодня же полнолуние, – пожала плечами Янна. – Та самая пора, когда император и князь выходят в сад, едва взойдёт луна.
– Но зачем? – спросила госпожа Мэн. – Что они там делают?
Янна вновь пожала плечами и повела их пустым коридором к спальням.
– Я однажды задала князю этот вопрос, – сказала она, – а он ответил, что лучше мне этого не знать. Так будет безопаснее, сказал он. Ясно одно: что бы это ни было за дело, его может делать только князь, и для этого он нужен императору. Вот почему никто не имеет права причинить вред князю. Но и у самого князя связаны руки.
– Как это? – спросила госпожа Мэн.
– А так, что этот дворец – всё равно что тюрьма, – объяснила Янна. – Князю запрещено его покидать, и никому нельзя приходить к нему в гости.
– А мы пришли, – возразил Ишань.
Янна нахмурила брови. Потом распахнула дверь спальни и, стоя на пороге, сказала:
– Надеюсь, это не навлечёт на вас беду.
Никогда ещё у Пиньмэй и Ишаня не было такого удивительного ужина. В лакированной шкатулке, которую принесла, ни разу не улыбнувшись, та самая седая служанка, оказались яйца, сваренные в чае, маринованные сливы и холодные полоски жареной курятины, такие ароматные, что Пиньмэй даже испугалась, как бы у неё при всех не потекли слюнки – это было бы так неловко! Но, даже наслаждаясь этими яствами, Пиньмэй не могла отделаться от точившей её мысли: вдруг Ама всё-таки здесь? Как бы это выяснить? Служанка вновь наполнила их чашки золотистым чаем, а Пиньмэй только и мечтала улучить минутку, чтобы поговорить с Ишанем наедине. И когда после ужина госпожа Мэн отправилась готовиться ко сну и увела служанку с собой, Пиньмэй повернулась к Ишаню.
– Ишань, – сказала она с горящими глазами, – если император здесь, то, может быть…
– …Ама? – подхватил Ишань. – Я тоже об этом думал.
– Она вполне может быть здесь! – сказала Пиньмэй; слова так и бурлили у неё на языке, словно горячая каша на огне. – Вдруг император спустился сюда прямиком с нашей горы…
– А по пути заглянул в пару деревень и увёл всех мужчин, – добавил Ишань. – С другой стороны, может быть и так, что он пришёл сюда только с маленьким отрядом самых преданных ему людей, а остальных отправил… куда-то в другое место, и Аму с ними.
Ветер за окном отчаянно взвыл. Пиньмэй и Ишань замолчали. Что, если Ама сейчас в темнице, в полном мраке, совсем одна? Или же дрожит от холода на ветру, под замерзающим на лету снегом? Пиньмэй накрыла ладонью холодный нефритовый браслет у себя на запястье.
– Янна сказала, что солдаты стоят лагерем к востоку от Длинной Галереи, – напомнила Пиньмэй. – Так что если мы просто пойдём по ней, то легко найдём этот лагерь.
– Но чтобы найти Аму, нам придётся прокрасться мимо солдат, – сказал Ишань. – К тому же там не только солдаты императора, но и сам император.
Пиньмэй глянула в окно. Ветви деревьев качнулись на ветру в её сторону, словно костлявые когтистые пальцы, готовые ухватить беззащитного зверька. Она вздрогнула и крепче сжала браслет.
– Император и его люди приходят сюда только на одну ночь, – сказала она. – Если искать Аму – то только сегодня.
Ишань потёр подбородок.
– Значит, когда все уснут, – сказал он, – мы выберемся отсюда и прокрадёмся в лагерь.
Пиньмэй кивнула. Она сняла браслет, угнездила его в ладонях, и холодный камень начал согреваться.
– Только красться нужно будет очень, очень тихо, – предупредил Ишань.
Пиньмэй повернулась к нему, вновь надела браслет и отбросила за спину косу, которая всегда напоминала ей самой длинный мышиный хвостик. Потом сказала:
– Это я могу.
Ишань в ответ понимающе усмехнулся.
– С тех пор как вы появились, они и меня кормят гораздо лучше, – сказал каменотёс, когда дверь темницы с грохотом захлопнулась, и протянул Аме её плошку риса.
– И это называется лучше? – сказала Ама. – Плошечка риса раз в два дня.
– Раньше обо мне вспоминали раз в три-четыре дня, а то и раз в неделю, – сказал каменотёс. – А сейчас ещё и свет оставляют. Это всё благодаря вам.
– Мне? – спросила Ама, выуживая рис из плошки окоченевшими пальцами.
– Конечно, – сказал каменотёс. – Они вас уважают. Но не потому, что думают, будто вы умеете предсказывать будущее или сможете уберечь их от бедствий. Они чтят вас за то, что вы Сказительница.
Читать дальше