Юрий Вебер: Разгаданный секрет

«Пятилетка!» - говорили китайские делегаты, и слово это звучало в их устах с такой же надеждой, как и двадцать с лишним лет назад для первых строителей советской индустрии. Народ Китая приступил к созданию первого пятилетнего плана строительства.

Гости шли по цехам завода., ко всему внимательные, с записными книжками в руках. Они хотели узнать русский опыт, учиться новой технике, новой организации работ.

На верхнем этаже заводского корпуса подошли они к участку, который стоял как бы в стороне от всех, отгороженный двойными стенами. Участок измерительных плиток.

- Можно войти? - спросили гости.

- А то как же! - ответил старший мастер участка Виктор Иванович Дунец. - Эти стены не от друзей, а от пыли. Секретов тут больше нет. Прошу, товарищи!

В светлом, просторном помещении с большими окнами во всю стену стояли рядами станки, аккуратные, светлые, чем-то похожие на подвешенные винтовые прессы. Люди в белых халатах спокойно, не торопясь управляли их работой. И по участку тихо плыла неповторимая механическая музыка: мягкий шелест плиток, скользящих между притирами.

Перед глазами гостей открылось уникальное производство, созданное желанием и упорством простых заводских людей. Производство, которое перешагнуло через все иностранные секреты и отменило одну из самых цепких мировых монополий: под натиском плиток, стекающих с этих станков, рухнуло господство господина Иогансона.

Не увидеть больше на участке ни длинных верстаков, ни согнутых фигур за ними, прикованных к бесконечному рукоделью. Ручная доводка здесь исчезла совсем. Ее целиком заменили «станки конструкции Д. С. Семенова», - как стали писать в учебниках и технических трудах.

Станки выдержали все испытания. Они превратили кустарное ремесло в передовое массовое производство. И те же люди, которые бились когда-то вручную над тем, чтобы изготовить в день хотя бы три - четыре плитки, - те же люди достигли на станках невероятных результатов.

- Наши отличницы… Петрыкина, Семенецкая… - представил китайским гостям старший мастер. - Они снимают со станка по триста плиток за смену.

- Триста?! - повторили с изумлением гости и записали цифру в блокноты.

Станки прошли испытания войны. Они проделали долгий путь эвакуации на Восток. В морозы и снегопад рабочие укрывали их собственной одеждой. А на новом месте, где завод расположился в здании бывшего театра, им пришлось ютиться около директорской ложи, в тесном, маленьком фойе. Мокрые простыни над станками защищали от невыносимого уральского лета их капризную, деликатную работу.

Они выдержали и самые серьезные сравнения. Когда открылось наконец то, что придумали заграничные механизаторы доводки, можно было сличить свое и чужое. Семеновский поплавок оказался непревзойденным…

Петрыкина и Семенецкая, снимая готовые плитки со станка, осторожно протирали их ваткой с бензином, затем полотенцем. Зеркало тонкой отделки сверкало на свету чистым блеском.

Гости склонились над плитками. Вот они, заветные плитки, несущие на себе непогрешимую меру длины! Как нужны они сейчас, эти «ключи точности», там, в родном Китае!

Там страна у порога первой пятилетки. Перестройка хозяйства, новые заводы… Растет свое, китайское, промышленное производство, растут культура и точность работы. А «ключи точности» в чужих руках - плитки японские, плитки американские… Плитки старого, колониального режима. Как же сбросить с себя эти маленькие стальные оковы? Как познать самим секреты высшей точности?

Разве не та же загадка возникла перед людьми Китая, какая стояла когда-то и перед советской техникой, перед героями нашего повествования на заре пятилеток? Разве история не повторяется?

Нет, история не повторяется!

Старший мастер Виктор Иванович Дунец громко предупредил:

- Сейчас пройдем по всем ступенькам, как идет технология! Вы всё увидите, товарищи.

И он повел гостей по линии станков.

- Если что непонятно, прошу спрашивать, - был слышен его звонкий, возбужденный голос.

Слушая объяснения русского мастера, гости осторожно, с каким-то почтительным вниманием вникали в существо удивительного процесса. И столбики иероглифов росли и росли в их записных книжках.