Марк Поповский - Люди среди людей

«Пекло творения» - эта формула Чарлза Дарвина очень нравится Вавилову. Правда, английский естествоиспытатель не задумывался над тем, где именно на нашей планете лежат центры происхождения культурных растений. Но острый взгляд его не миновал и этой проблемы. Свое мнение он высказал вполне четко: «Мне… кажется, что то воззрение, по которому каждый вид появился первоначально только в одной области и потом расселился отсюда… наиболее верно» [ 1Ч.Дарвин. Происхождение видов. Собр. соч. 1907 г. т. I, стр. 339.]. Через шестьдесят пять лет после того, как Дарвин опубликовал свою догадку, русский дарвинист Николай Вавилов разыскал в горах Афганистана «пекло творения» номер один - центр происхождения мягких пшениц.

…Зебак: несколько жалких кишлаков разбросано по горным продрогшим долинам. Ветер свистит среди кибиток и земляных домишек. Ветер перебирает пожухлую металлическую траву, и она звеняще шелестит, как шелестят кладбищенские венки. Холодно. Для большинства афганцев тут, у подножия Памира, край света, нечто вроде Заполярья для жителей Европы.

«Нигде нет таких снегов и ветров, как в Зебаке, - утверждает афганский поэт, - такой стужи нет ни в одном другом месте под небосводом. Три-четыре месяца продолжается зима в других краях, восемь месяцев тянется она в этом месте… Днем ж ночью у жителей по бедности нет иной пищи, кроме сухого хлеба да бобовой похлебки… Заболеет ли кто - нет ни лекарств, ни врачей. Постричь кому голову - и то нет цирюльника…»

Холодно, промозгло. Но у Вавилова отличное настроение. В кишлаке Зархан он легко спрыгивает с седла и, бросив поводья каракешу, распахивает дверь в домике местного старшины. Букинич уже поднялся с кошмы и что-то ладит у окна. Вместе с ветром под дымный потолок мазанки вихрем взлетает торжествующий вавиловский баритон:

- Дмитрий Демьянович, болезни отставить, я с добрыми вестями: завтра выступаем в Кафиристан!

Добрые вести состояли в том, что караван выступает в поход, хотя нет ни карты местности, ни постоянных проводников. План прост, даже слишком прост: идти на юг и попытаться форсировать Гиндукуш через перевал Парун. Оглядываясь на пять десятилетий назад, мы, потомки, с полным правом можем охарактеризовать этот план как безумный. Высок или низок Парун - никто не знает, проходим ли он в это время года - бог весть. Где именно начинается «страна неверных»? Ни первый, ни второй, ни третий день пути не дали ответа и на этот вопрос. Сколько резонов повернуть назад на спокойную, исхоженную северную дорогу! Однако Вавилов продолжает вести караван на юг. Можно сколько угодно твердить о безумии этого предприятия, но разве не так совершались все великие и малые открытия? Не так ли Бильбао открыл Тихий океан, капитан Скотт достиг Южного полюса, а Тенсинг и Хиллари поднялись на вершину Эвереста?

Сначала караван проходил через кишлаки таджиков, такие же сиротливые, как Зебак. «Население бедно, одежда ужасающая. Несмотря на холод, люди полуголые. Чай пьют за отсутствием сахара с солью», - записал Николай Иванович. На вопрос, где Кафиристан, отвечают односложно: «Наздик» - близко. Но свидетельство это малоценно: владельцы жалких, полузасыпанных камнем ячменных делянок никогда не покидали своих селений. Никто из них не переваливал грозный Парун. Только в Тли (такой же таджикский кишлак: беднота в рубищах, детей мало; объясняют - не хватает хлеба) путешественники впервые почувствовали себя на пороге неведомой страны. Тут все единодушно утверждали, что кафиры, говорящие на неизвестном языке, живут сразу за перевалом.

19 октября по ущелью реки Мунджан караван начал подниматься к Паруну. Река еще играла на перекатах, но мороз уже тронул листья ивы и барбариса на берегах, зима шла по пятам экспедиции. Все круче тропа: 3500 метров над уровнем моря, 3700, 3800. Начались осыпи. Приходится слезать с седла и высвобождать застрявшие в каменных трещинах ноги лошадей. Местность совсем безлюдна и бесплодна. На высоте 4000 проводники предложили остановиться на ночевку. Вокруг нет ни кишлака; ни вообще какого-либо жилья, только три пещеры, которые проводники высокопарно именуют «хане» - дома. Ночь кажется бесконечной. Засыпанный снегом перевал намного выше, но он дает о себе знать ледяным дыханием, от которого не спасает ни костер, ни каменные стены пещер.

20 октября 1924 года впервые в истории, перешагнув через Гиндукуш, европейцы вступили в Кафиристан. «Перешагивать» пришлось около десяти часов кряду. На высшей точке перевала анероид показал 4760 метров. Во время коротких остановок Вавилов стынущими руками успевает набросать несколько строк в дневник: это в основном перечисление встреченных растительных видов и краткое описание обстановки. «Караван передвигается с трудом… Лошадей приходится вести. Люди и лошади вязнут в снегу, и проводники выводят караваны к спуску по приметам, известным им одним».