Марк Поповский - Люди среди людей

Удалось найти в большей мере то, что искал; особенно интересен район юго-восточного Афганистана, примыкающий к Индии. Он примыкает к центрам формообразования многих культурных растений.

И. И. Вавилов

Из письма и Н. М. Тулайкову 19 января 1925 года

Освобождаются от пошлин: священные книги Корана, комментарии к нему и другие религиозные книги, а также ружья, револьверы, амуниция и всякого рода военные материалы.

Таможенный тариф Афганистана

Параграф первый (1924)

Рабат, или караван-сарай (это и без перевода понятно), - помещение для отдыха караванов, гостиница. По самому назначению своему рабат - пристань мира и спокойствия. Но в Афганистане, где достоинство путешествующего определяется порой по количеству навешенного на нем оружия, даже гостиницы походят на укрепленный лагерь. В ущелье или на труднодоступной вершине перед усталым взором путника возникают вдруг прорезанные бойницами крепостные стены с башнями по углам, ров, узкие ворота, куда вместе с караваном вливаются воды горного ручья. А внутри, где людям и животным предоставлены почти одинаковые удобства, снова стены, дворы, дабы в случае нападения защищать отдельно каждую башню, каждый квадрат сухой, затоптанной, обожженной земли.

У строителей афганских рабатов тысячелетний печальный опыт. Ни одна страна в мире не видела у себя стольких пришельцев, ни один клочок суши не испытал столько захватов и насилий. Сюда вторгались мидийцы и персы, скифы и гунны, арабы и турки, здесь побывали армии Александра Македонского и орды монголов. Повозки завоевателей тянулись то с запада на восток, то с севера на юг, но неизменно по следам их вспыхивали пожары, лилась кровь аборигенов. Пришельцы упорно цеплялись за этот стратегический перекресток, где гранитные скалы Гиндукуша встают на пути из Центральной Азии в Индию. Никому не удавалось задержаться надолго: рать за ратью погибали под напором новых нашествий.

Воинственная история воспитала воинственные нравы. В кишлаках нелегко сыскать хлеб, но на базаре вы всегда можете купить оружие. Посетителей рабатов не удивляют ни башни, ни бойницы, ни отсутствие ванных комнат. Купцы и кочевники равно безразличны к европейским удобствам. Лица их угрюмы, речи кратки. Не избалованные жизнью, они рады уже тому, что на горной пустынной тропе нашли воду, кров и корм для лошадей. Впрочем, за три месяца, что профессор Вавилов провел на дорогах Афганистана, он тоже серьезно пересмотрел свое отношение к комфорту. После сорока километров, проведенных в седле под хлещущим с Памира октябрьским ветром, прокопченные стены рабата Ишкашим (высота 2760 метров над уровнем моря) действительно кажутся обителью уюта. Правда, в «зале» для почетных гостей нет ни окон, ни двери и дым очага выходит (вернее, должен выходить) через отверстие в потолке, зато земляной пол устлан цветными паласами, чай в полупрозрачных пиалах горяч и ароматен, а беседа с капитаном пограничной стражи Гулямом Нахшбандом дружелюбна и поучительна.

Позади две с лишним тысячи километров. Десятки рабатов пройдено между Кушкой и Мазар-и-Шерифом, между Мазар-и-Шерифом и Кабулом, между Кабулом и северо-восточным углом страны, куда забился пограничный пост капитана Нахш-банда. Гостиницы-крепости разнились между собой лишь количеством фуража, которого чаще всего не хватало, и числом гигантских «верблюжьих» клопов, которые всегда в избытке. Но здесь, в Ишкашиме, обыкновенный казенный рабат на сто лошадей впервые действительно превращен в крепость. Появление под ее стенами русского в сопровождении проводника и афганского солдата произвело невероятный переполох. Капитан вышел к воротам решительный и неприступный. Казалось, ничто не спасет путешественников от его должностного гнева. Но вот старый служака взял в руки письмо генерала Шамамудхана, начальника всех постов припамирской пограничпой стражи, и суровые складки на его лице сразу расправились. Генерал предписывал своим подчиненным относиться к советскому гостю со всем возможным радушием.

Гулям Нахшбанд привык строго выполнять предписания начальников. Прием Вавилову был оказан по высшему разряду пограничного гостеприимства. Из-за Пянджа криками вызвали представителей русского поста. По принятому обычаю, афганский капитан приглашал советских соседей переночевать в своей крепости. Такие визиты в здешних местах - дело обычное. Не успело смолкнуть в горах призывное эхо, как на той стороне показались три всадника. Летом через многоводную реку переправляются на гупсарах - надутых кожах, но сейчас, в октябре, трое в краснозвездных островерхих шлемах и длинных, до пят, шинелях прогарцевали через обмелевший Пяндж, даже не замочив шпор.