Олег Бедарев - Мы с Витькой [Повесть]

— А что с ней делать? — спросил Витька.

— Тащи! — скомандовал я и сам поспешил на помощь другу.

Долго трещали кусты от наших усилий, пока нам наконец удалось подтянуть бечевку этой неуклюжей удочки и вытащить из воды плотицу, готовую вот-вот сорваться с крючка. Плотица у нас в руках.

Мы надели ее на прутик, как научил нас делать Сенька, и оба были очень довольны услугой, которую только что оказали неизвестному рыболову. Ведь он оставил свою удочку На произвол судьбы и чуть было не потерял улов.

Мы хотели уже выбираться из кустов, но тут я заметил еще одну такую же удочку, немного дальше. Там тоже поймалась плотица точно таким же способом, за нижнюю губу, и тоже готовилась оборваться и уйти. Мы немедленно принялись за спасение удочки.

Вторая плотица тоже была надета на прутик. Недоставало только хозяина удочек, которому мы торжественно вручили бы его законную добычу, а от него получили бы сердечную благодарность.

Но хозяин не заставил себя долго ждать. Послышался треск кустов, потом раздался резкий голос:

— Ах вы, мазурики! Вот я вам покажу, как чужие висули проверять!

Рослый парень лет шестнадцати бежал к нам, потрясая в воздухе палкой.

Для размышлений не оставалось времени, и потому, бросив улов, я пустился что было духу по лугу. На шаг-полтора сзади во всю прыть бежал Витька. Я слышал его прерывистое дыхание. Я догадывался, что еще дальше сзади бежит хозяин удочек, но неясно было, почему он так недоволен нашей заботой о его улове.

Остановились мы с Витькой только в густом леске, вдали от берега, когда убедились, что погони близко нет.

— Он, наверное, подумал, что мы хотим рыбу себе забрать, — предположил Витька, едва переводя дух. — Надо было ему сказать…

— А чего же ты не сказал? Подождал бы, да и объяснился, — посоветовал я, держась рукой за грудь, откуда, казалось, хотело выскочить сердце.

— Да, объяснился бы… — выдохнул Витька.

Оба чувствуем незаслуженную обиду. Вот и делай людям добро! Они же, не разобравшись, обвинят тебя в чем ты ни капельки не виноват. Как можно нас заподозрить в воровстве? Но такая несправедливость, видимо, произошла.

— И корабль наш там, — вспомнил я о нашем плоте, оставшемся в зоне неприятеля.

Чердак старого дома напоминает судно, потерпевшее кораблекрушение и выброшенное случайной волной на неведомый остров. Тут и обломки снастей, и незнакомые предметы со следами времени и бурь, перенесенных ими. И все это в таинственном освещении чердачного полумрака. Небольшим снопом свет падает через крохотное лобовое окошко, будто с тру дом пролезает в узкие щели и щелки.

На чердак дома мы с Витькой попали в родительскую субботу (так назвала ее Аграфена Васильевна, отправляясь в церковь за пять верст). Мельник еще раньше ушел в правление колхоза и обещал прийти домой только вечером.

Бабка собиралась долго. Она спрятала в сундук спички, запретив нам пользоваться огнем. Потом несколько раз с начала до конца повторяла, чем и как мы должны питаться. Перечислялось столько всевозможных блюд и закусок, что если бы Аграфене Васильевне случилось задержаться на месяц, то мы и тогда бы с голоду не умерли.

Наконец бабка ушла, и мы отправились по скрипучей лестнице на чердак. Прежде чем, приглядевшись к полумраку, начали различать очертания предметов, мы услышали терпкий сладковатый запах березовой рощи. Так пахнет в лесу погожим осенним днем, когда листья облетели и покрыли всю землю, а те, которые еще остались на деревьях, пылают под солнцем огненно-рыжим пламенем. Когда глаза привыкли к темноте, мы разглядели березовые веники, висевшие на одной из балок. Это они принесли сюда запах рощи.

Мысль сравнить чердак с судном, потерпевшим кораблекрушение, пришла Витьке, после того как он нашел ветхое деревянное колесо, напоминавшее штурвал старинного парусного судна. Позднее мы выяснили, что это всего-навсего колесо от прялки, которой когда-то пользовалась бабушка.

Она рассказывала, что в те давние времена девушки собирались по вечерам в одной какой-нибудь избе на посиделки. Садились по лавкам, каждая со своей прялкой, и за работой коротали длинные зимние вечера то с песней, то со сказкой. Потрескивали воткнутые в щели в стенах лучины, бросавшие тусклый красноватый свет, шуршали веретена и тянулась из-под руки бесконечная нитка. Тянулась, как время: не быстро, не скоро, но постоянно.

На одной из таких вечеринок познакомилась бабушка Аграфена с Никанором Николаевичем. Были они в ту пору оба молодые, и звали их тогда Грунька и Никашка.