Колетт Вивье - Дом на улице Четырех Ветров

Жорж пожимал плечами: это невозможно, надо дождаться победы! Но уж тогда подлецы получат по заслугам, да!

Мальчики снова, как прежде, ходили в школу, и Мишель старался учиться как можно лучше. Он уступил Жоржу должность командира «рыцарей», а сам, как все рядовые бойцы, распространял листовки, рассовывая их по почтовым ящикам. Но Союз рыцарей, зеленые листовки — все это уже не захватывало его по-настоящему. Он все время думал только о Даниеле. С того самого дня, как Мишель расстался с ним в кафе «Добрая встреча», Даниель не подавал о себе вестей. Неужели он забыл свое обещание?

Как-то раз в феврале Мишель возвращался домой через Люксембургский сад, неторопливо ступая по талому снегу. Вдруг перед ним вырос Ален. Мишель с трудом его узнал. Ален был теперь не блондин, а брюнет и носил широкую фетровую шляпу и очки.

— Я тебя искал, — сказал юноша. — Мне не хотелось идти на улицу Четырех Ветров, а потому я поджидал тебя здесь… Меня послал к тебе Даниель…

Мишель вспыхнул от радости.

— Наконец-то! — воскликнул он. — Скорей говорите, что я должен сделать!

Надо было в тот же день отнести записку хозяйке красильни на улице Генего́. Спросить мадемуазель Агату и сказать: «Я к вам от Мартена». Мишель сунул листок за пазуху, и этот привычный жест вызвал бурную радость в его душе.

— Это не все, — сказал Ален, — придешь сюда в будущий вторник в четыре часа, и я дам тебе еще одно поручение… Прощай… Значит, во вторник…

Он зажег сигарету и ушел, шлепая по лужам. Мишель задумался. Он не мог отправиться на задание, не сказав матери всей правды. «А вдруг она не позволит мне пойти на улицу Генего? — испугался он. — Нет, была не была, скажу все, как есть: не могу же я обманывать маму!»

Эвелина Селье выслушала сына и, подавив вздох, тихо сказала:

— Иди, сынок!

Без труда отыскав красильню, Мишель аккуратно исполнил все, что ему велели. Для этого ему пришлось пропустить занятия в школе, а через три дня он снова их пропустил, потому что на этот раз Ален послал его в более отдаленный район — Бельви́ль: там у станции метро «Пляс де Фэт» его ждала, читая газету, белокурая девушка, с которой он познакомился месяц назад.

Он побывал также в кварталах Терм и Порт-Майо, на улицах Вожира́р и Лафайе́т. Повсюду, на перекрестках, у входа в лавку, его дожидались люди, имени которых он не знал, но стоило ему сказать, что он от Мартена, как они устремляли на него пристальный взгляд. Постепенно он привыкал и, встречая по дороге немцев, уже не смотрел на них с прежним вызовом — теперь ему и вовсе нельзя попадаться: как-никак он боец Сопротивления!

В один из четвергов, после обеда, Мишель снова встретился с Аленом у Пантео́на.

— Сегодня тебе выпала работка потрудней, — сказал Ален. — Относить ничего не надо, зато ты кое-что нам доставишь: план, вернее, черновик плана, который мы должны сегодня же уточнить! А ехать тебе придется далеко — в пригород Сен-Реми-Ле-Шеврез. Я охотно послал бы кого-нибудь другого, но нет никого под рукой, а дело срочное. Как думаешь, справишься?

— Конечно, мосье Ален!

— Ладно. Сядешь в электричку на Люксембургском вокзале, сойдешь в Сен-Реми — это конечная станция. Отыщешь там галантерейную лавку госпожи Деви́нь — лавка выкрашена в зеленый цвет. Там увидишь старушку. Когда убедишься, что это и есть мадам Девинь, скажешь ей пароль. Она передаст тебе план.

— А дальше что?

— Отвезешь план Даниелю, который будет ждать тебя в кафе «Добрая встреча» до шести часов…

— Даниель… — прошептал Мишель. — Я увижу Даниеля?

— Ага, обрадовался?.. Неудивительно! Даниель… Он у нас знаешь какой!.. Да, друг, сегодня ты увидишь Даниеля! Деньги есть? Нет? Вот тебе сто франков… Я не успел их разменять. А теперь беги — в два часа отойдет поезд!

Было уже без двадцати два. Мишель едва успел предупредить мать и добежать до вокзала. Очутившись в поезде, он вздохнул с облегчением и весь отдался ощущению счастья. Он увидит Даниеля, тот будет его расспрашивать, и Мишель станет отвечать! Но как долго ждать встречи с Даниелем! И когда, наконец, стемнеет! Мишелю казалось, что и поезд тащится, как черепаха, и минуты тянутся нестерпимо медленно. Стоя в углу вагона, он глядел, как пролетают мимо дома и улицы, — глядел, не замечая, ничего не видя.

Он сунул руку в карман и вдруг ощутил в нем что-то мягкое. «Медвежонок! Медвежонок Фанфана!» — удивился он. Перед обедом Мишель повздорил с мальчиком: Фанфан стащил у него ластик и в отместку Мишель отнял у него мишку и спрятал в карман. И вот в спешке он увез медвежонка с собой! Как это глупо: он, посланец Даниеля, носит с собой детскую игрушку! Ему захотелось вышвырнуть ее в окно, но он подумал, что Фанфан будет горевать, и сердито сунул медвежонка в карман, под носовой платок.