Джоди Андерсон - Пташка Мэй — королева воинов

Нахмурившись, призрак скинул пальчиковых кукол на ладонь:

— Скажи мне по-честному. Он тебе больше нравится, чем я?

Мэй не знала, как объяснить.

— Да нет же. Просто он мне нравится… по-другому. — Она и сама не понимала, что испытывает к Люциусу.

— Хм… — фыркнул Тыквер.

Мэй хотела еще что-то добавить, но тут снизу раздался какой-то шум. Переглянувшись, оба вскочили и помчались по мусорным ходам в главную пещеру, где сбившиеся в кружок призраки о чем-то громко галдели.

— Что там? — забеспокоилась Мэй.

Кто-то сунул ей в руки газету.

— Телепаграфом прислали, — мрачно пояснила Лисичка Лекси. Мэй пробежала глазами заголовки. На первой странице вспыхивала и гасла фотография горящего особняка, подписанная «ПОСЛЕДНИЙ ОПЛОТ НАВСЕГДА ПРИКАЗАЛ ДОЛГО ЖИТЬ».

— И что это значит? — не поняла Мэй.

— Это чистая правда. Я видела оттуда, с верхотуры, — просипела появившаяся из тоннеля Берта, отряхивая песок с башмаков. — Портоград захвачен. — Несколько призраков ахнули в испуге, но Берта смотрела только на Мэй. — Последний свободный город.

Мэй скользнула к двери и стала всматриваться в горизонт, пытаясь разглядеть там разрушенный Портоград. Но разумеется, вокруг расстилались сплошные пески.

Небо совсем померкло. Догорели остатки звезд над Пустынным плато. Скоро свет Навсегда погаснет окончательно.

И тут Мэй почувствовала, что песок неподалеку шевелится. Встрепенувшись, она выхватила из-за спины лук со стрелами и прицелилась в темноту.

Застыв, она прислушивалась к малейшему шороху. За ее спиной по пещере носились поселенцы, готовясь к бою.

Рассредоточившись вдоль стен, они ловили каждый звук, пытаясь угадать, что за враг идет к ним. И они услышали.

— Миэй…

Серебряная стрела выпала у Мэй из рук.

Звездосвет выхватил из темноты очертания больших ушей. Мэй хотела кинуться навстречу, но вдруг замерла как вкопанная. Кроме Пессимиста из мрака выступил кто-то еще. Две мумии, связанные по рукам собственными бинтами, за которые Пессимист вел их, как на поводке. Но и этим дело не ограничилось.

Рядом с Пессимистом выросла вторая кошка. Пушистая от ушей до хвоста. Серая, с плюшевой мордочкой и таинственным мерцанием в зеленых глазах. Мэй остолбенела. Но эту мордочку она узнала бы где угодно, даже через долгие годы.

Пессимист, весь в пыли и песке после долгих скитаний, все-таки вернулся к Мэй.

Вместе с Фасолькой.

После возвращения кошек для Мэй, как ни странно, наступили самые лучшие дни за все время житья в Селении. Никогда еще она не ощущала в себе столько сил и не была настолько в своей стихии. Поручив духам Северной фермы изготовление луков, она раздавала серебряные стрелы направо и налево. Призраков с Опасных водопадов она посадила мастерить рогатки и кисеты с шипастыми шариками для тех, кому не хватит луков. Домовые под руководством Беа шили плащи. Со всех сторон Мэй забрасывали вопросами про предстоящую битву, и у нее почти всегда находились ответы.

• Арии из мюзиклов делают гоблинов шелковыми.

• Чтобы серебряная стрела попала в цель, надо верить в то, за что сражаешься.

• Зомби страшные, но запутать их легко.

Единственное, чего она не знала, — что ждет их на том краю Равнины Отчаяния и что они, собранные с миру по нитке бунтари, могут против Кливила. Страх угнетал, но что-то все же окрыляло последних Духов свободы. Мужество.

Пружинистым шагом, с песней на устах, Мэй разгуливала по Селению. Пряча улыбку, она смотрела, как Пессимист с Фасолькой скачут по лазам, словно резиновые шарики, устраивая друг на друга засады в укромных уголках, покусывая друг друга за уши и нежно хлопая друг друга лапой по щекам. Никогда еще Пессимист не светился таким оптимизмом. Теперь ему совсем некогда было дремать у Мэй на коленях, но когда он все-таки сворачивался там клубком, она чесала его за ухом и думала: «Вот как оно бывает, когда становишься своим».

Египтян Пессимист обходил десятой дорогой, опасаясь, что его снова произведут в священные коты, и старательно прикрывался лапой, если кто-то из них проплывал мимо. Всегда готовый научиться чему-то новому, он пристроился в подмастерья к духам Северной фермы, осваивать резьбу по дереву. Усилием воли расставаясь с Фасолькой, Пессимист мчался в мастерскую, и там каждый мог наблюдать воочию, что отсутствие противопоставленного большого пальца нисколько не мешает коту выгрызать и собирать изящные деревянные игрушки. Фасольке он преподнес в подарок крохотную мышь на колесиках — копию той, что когда-то дожидалась его у ворот Призрачного города. Фасолька замурлыкала от восхищения.