Джоди Андерсон - Пташка Мэй — королева воинов

Каждый вечер Мэй с Бертой и Лекси забирались на крышу Селения и оглядывали пустыню. И с каждым вечером огромная тень руки шарила все ближе. Наконец, когда до нее остались считаные мили, Берта заявила с тяжким чесночным вздохом:

— Все, девочки. Пора значит пора.

Облокотившись на ограждение, они еще долго стояли на крыше, глядя, как тень поглощает последние свободные земли Навсегда.

Той же ночью, сама не зная почему, Мэй попросила Тыквера подстричь ее покороче.

— Мне все равно никогда не нравилось с длинными.

— Да, возни много, — согласился Тыквер.

— Угу. — Мэй нервно пожевала губу. Она не один день собиралась с духом, и теперь наконец время пришло. От жгучего стыда защемило сердце. — Тыквер… Прости за то, что я тебе тогда наговорила, во время метеоритного ливня…

— Да ладно. — Тыквер смущенно потупил взгляд, а потом уселся на кровать рядом с Мэй. — Подумаешь… Ничего страшного.

Мэй поболтала ногами:

— Еще как страшно. Я тебя ужасно обидела.

Тыквер пожал плечами:

— Но ведь ты сказала правду.

— Нет! — вскинулась Мэй, хватая Тыквера за длинную холодную руку. — Как ты можешь так думать?

Тыквер задумчиво оттянул кривую нижнюю губу:

— Ну что поделаешь. Мне самому жаль. — Он беспомощно покрутил ладонью в воздухе. — Вот ребята с Опасных водопадов — рисковые и безбашенные, а египтяне — хорошие строители. Наши неупокоенные — мастера по выживанию. — Он нахохлился и повесил голову. — А домовые ничего толком не умеют. Так уж устроено.

У Мэй в горле встал комок. Как объяснить другу, насколько он ей дорог?

— Тыквер, ты тут единственный домовой. Кто еще отважился бы проделать такой путь?

— Даже в Шекспировское варьете меня не берут. — Тыквер шмыгнул носом.

Они помолчали.

— Было одно дело, которое мне по плечу, — наконец сказал призрак.

— Какое?

— Приглядывать за тобой. — Уголок бледных губ изогнулся в едва заметной грустной улыбке. — Когда ты была совсем крохой… и потом, до школы. Когда жила в Седых Мхах. — Он кивнул, глядя большими печальными глазами. — Это у меня получалось.

Мэй снова сжала его холодные пальцы.

— Но ты уже не маленькая, — прошептал он.

Мэй не знала, что ответить.

— Ты мне все равно нужен, — наконец ответила она. — Так что приглядывай за мной и дальше, ладно?

Широкий рот искривился в грустной улыбке. Мэй понимала, что это он пытается ее ободрить.

Кресло занял Пессимист, который взял привычку сворачиваться на нем клубком вместе с Фасолькой. Поэтому Мэй заснула у Тыквера на плече. Они лежали, как две горошины в стручке. Единые духом и неразлучные вовек.

На следующий день пестрая толпа из двадцати живых и тридцати призраков — расплывчатых эфемерных привидений, мрачных духов, стайки сияющих мальчишек и тусклого домового с тыквой вместо головы — двинулась через Пустынное плато на северо-восток.

Они петляли по заброшенным деревушкам, стараясь держаться как можно дальше от гигантской тени Бо Кливила. Даже забирая все дальше на север, некоторые то и дело оглядывались на оставленный позади уют.

Наконец, после долгих дней пути, они дошли до границы между сумерками и густым туманом, окутавшим Равнину Отчаяния. Вокруг стоял какой-то несмолкаемый, едва слышный заунывный вой. Дополняла мрачную картину покосившаяся и обшарпанная зеленая будка, над единственным окошком которой значилось: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА РАВНИНУ ОТЧАЯНИЯ. ВАЛИТЕ ОТСЮДА».

Мэй подплыла к будке. Прибитая к расшатанной двери деревянная рука сжимала стопку листовок. «ВОЗЬМИТЕ», — предлагала надпись над рукой. Мэй взяла. Рука слегка ослабила хватку, а потом сжалась еще крепче, показав большой палец в знак одобрения.

«Добро пожаловать на Равнину Отчаяния, последний рубеж Навсегда. Вам не уйти от злого рока, если продолжите путь». Дальше шла сплошная чернота, а в самом низу на черном фоне горела пара красных глаз. При виде Мэй они моргнули, и у нее мороз пошел по коже.

Впереди клубился туман. На расстоянии вытянутой руки уже ничего не видно. Что подстерегает их в этой белой мгле?

— Вроде особого отчаяния и не чувствуешь… — нарочито бодрым голосом сказала Беатрис. Тыквер всхлипнул.

Мэй оглянулась на пустынный горизонт, словно надеясь увидеть там Хозяйку, которая скажет, что можно смело идти вперед. Но там ничего не было. Все смотрели на Мэй, ожидая окончательного решения.